Новые приключения Хомы и Суслика

Так и не вырыли они канавку.

А впрочем, всё равно ничего бы не вышло. Ни за что не дали бы им копать те же Лиса и Коршун. Ни днём ни ночью.

Тем более, по ночам ещё и Сова с Филином, как известно, не спят — бессонница. Да и Волк рыщет не хуже Лисы. А может, лучше и больше. У него тоже лапы длинней.

И вообще, как считал Хома, с Сусликом на пару копать — неблагодарный труд. Скорее всего, он бы канавку только до своей норы довёл. Она к ручью чуточку ближе. Стал бы он тебе дальше рыть! Сказал бы: «Моя нора с краю». И хоть трава не расти!

С ним даже отдыхать трудно, а не то что работать. Он такой.

Как Хома голову не потерял

— Меня ничем не удивишь на этом свете, — сказал однажды Хома лучшему другу Суслику.

— А на том?.. — лениво спросил Суслик.

— На каком ещё — на том? На том берегу ручья, что ли? Там, конечно, светлей. Солнечней. Но меня и там ничем не удивишь.

Они, разомлев, на бережку ручья сидели. На этом.

Вверху, по синему небу, и внизу, по синей воде, проплывали кучерявые белые облака.

Зелёные и серые кузнечики, веселясь, так и прыскали над пахучей травой.

Жужжали важные, пузатые шмели, раскачиваясь на высоких ромашках.

Шустрые птицы замысловато носились над водой, хватая на лету глупых неловких мошек…

И всё это было так удивительно, что трудно было принимать слова Хомы всерьёз.

— Нет, ничему не могу удивляться, — повторил Хома. — А ты про какой-то тот свет мямлишь!

— Я просто хотел сказать, — вновь замямлил Суслик, — что будет, если нас не будет? Понял?

— Нас не будет — ничего не будет, — решительно отмёл Хома. — И нечего об этом рассуждать. Я говорю, что меня вообще ничем изумить нельзя. Даже Шмелём величиной с воробья! Я давно ничему не поражаюсь. Плохая примета. Старею, верно.

— Спорим! — внезапно предложил Суслик.

— О чём? — сладко потянулся Хома.

— Я тебя удивлю.

— Ха-ха, тебе-то я давно удивляюсь, — отмахнулся Хома. — Да ты сам себе удивляться должен!

— Не твоё дело, — насупился Суслик.

— Ясно — не моё. Ты вот попробуй меня удиви. Тогда и спорь.

— И попробую, — увлёкся Суслик таким необычным занятием. — Но только, чур, условие. Если ты хоть раз удивишься, то ты проиграл.

— А что я выиграю? — заинтересовался Хома.

— Да не сумеешь ты выиграть. И не надейся. Головой ручаюсь!

— А что я проиграю? — выпытывал Хома.

— Хвастаться больше не будешь.

— Ладно. Раз ты сказал, что своей головой ручаешься…

— Я так сказал? — обеспокоился Суслик.

— Сказал-сказал, — заверил его Хома.

— А чего ты с ней делать будешь, если случайно выиграешь?

— Захочу, на память себе оставлю, — размечтался Хома. — На долгую светлую память.

— И откуда ты взялся на мою голову! — обиженно проворчал Суслик. — В таком случае давай на равных спорить. Голова против головы!

— Моя голова? — придирчиво уточнил Хома.

— Твоя.

— Против твоей?

— Моей.

— Не выйдет. Разве это на равных? Моя голова — умнее!

— А моя — больше!

— Это твоя-то?

— Моя, — подтвердил Суслик.

Измерили они травинкой свои головы. И впрямь, голова у Суслика больше оказалась.

Оба молча удивились. Даже Суслик.

Помрачнел Хома. Но старается и вида не подать, что удивлён.

— Главное не то, что снаружи, — веско сказал он, — а то, что внутри. Мысли бывают мелкие или большие. А большие — значит, тяжёлые. Моя голова наверняка тяжелее!

— Давай взвесим! — разгневался Суслик. — Взвесим давай головы!

— Давай. Только сначала твою, легкомысленную. Отдельно!

— Нет уж, — отказался Суслик, подозревая в этом что-то нехорошее для себя, — Лучше твою сначала.

— А можно сразу две взвесить, — вдруг сказал Хома.

— На чём?

— Не на чём, а как! Ну-ка, догадайся?

— Как? Проще простого. Надо друг другу голову на плечо положить и стоять, пока кто-то первым не свалится. Тот и проиграл. Правильно?

— Неправильно. Ты ростом выше! И вместе со своей глупой головой весь на меня навалишься. А лучше так попробуем — погрузимся в воду с головой. Чья быстрей выплывет, та и легче!

— Неплохо, — похвалил Суслик. — А я хотел ещё и другое предложить. Можно щелчки друг другу отвешивать и слушать, чья головаг сильнее гудит. Чья звончее, та и пустее!

— Вот именно. А чем пустее, тем быстрее из воды и вынырнет, — бубнил своё Хома. — Мой способ гораздо лучше!

— Это почему же — гораздо? — не сдавался Суслик.

— Да потому, дурья твоя голова, что от моего способа не так больно. Щёлкать ему, видишь ли, захотелось. По своей головешке щёлкай, если ты такой умный!

— Так и быть. Можно и по-твоему, — поразмыслив, согласился лучший друг. — Заодно и искупаемся. Жарко.

Залезли они в воду, по шею каждый. Стоят, друг на дружку смотрят. Оба наготове.

— Командуй, — посоветовал Суслик. — Ты старше.

— Начали! — скомандовал Хома. — Оп!

И они разом под водой скрылись.

Нет никого…

Уфф! — вынырнули оба одновременно.

— Ничья, — пропыхтел Суслик.

— До трёх попыток, — хмуро сказал Хома.

Снова исчезли под водой.

Уфф! — опять одновременно возникли.

— Последняя попытка — решающая, — предупредил, тяжело отдуваясь, Хома.

Вновь скрылись. Только круги пошли…

Уфф! — вынырнул один только Хома.

Нет Суслика.

Подождал он, не веря глазам своим. А того нет и нет.