Новые приключения Майкрофта Холмса

Я еще не закончил беседовать с Эгмонтом Айзенфельдом о герре Криде (Пауль Фарбшлаген не изъявил желания обсуждать своего покойного коллегу), когда в комнату вошел дворецкий и объявил:

– Простите, барон, но к мистеру Холмсу какая-то молодая дама. Она говорит, это срочно. – На лице дворецкого ясно читалось недоверие.

Холмс взглянул на каминные часы, которые только что пробили половину девятого, и спросил:

– Что ей нужно?

– Она не сказала, – поджав губы, проговорил дворецкий. – Утверждает, что это имеет какое-то отношение к вашему клубу.

Холмс выглядел слегка удивленным:

– Неужели? – Он встал и сказал барону: – Вы меня извините? Я на минутку.

– Вас спрашивает молодая дама? Не торопитесь, дорогой мистер Холмс! – тяжеловесно пошутил барон.

– …Он надеялся продвинуться по дипломатической службе, как и все мы, – говорил в это время Айзенфельд. – Он из семьи деревенских помещиков, которые не одобряли его, хотя понимали, что так ему будет лучше… – Он смолк, увидев, что я поднял руку. – Что такое?

– Мистер Холмс собирается выйти, – объяснил я, ожидая, что патрон позовет меня с собой. Но ничего подобного не случилось, и я снова повернулся к герру Айзенфельду: – Вы сказали, у него были собственные средства?

– Годовое жалованье. Ничего из ряда вон выходящего, – пожал плечами он.

– Мог ли он испытывать денежные затруднения? Вы говорили, что он не картежник и не играет на скачках. Может, что-то другое?

Я не услышал ничего, что заставило бы меня предположить, будто кто-нибудь в Лондоне желал герру Криде смерти.

– Ни о чем таком он не упоминал. Я уже говорил вам, что он проводил время в садах и парках, потому что любил цветы. – Судя по слегка презрительному тону, Эгмонт Айзенфельд отнюдь не разделял слабости своего товарища.

Я решил сменить тему и задать ему другие вопросы, но тут в комнату заглянул Холмс:

– Мне нужен… Гатри. – Он был бледен, хотя внешне вполне владел собой. Я понял: что-то стряслось. – Барон, тысяча извинений! Боюсь, мне надо сейчас же уйти. Идемте, Гатри!

– Что-нибудь случилось? – привстав, спросил барон. – Получили какие-то новости?

– Да-да, мне кое-что сообщили, – ответил Холмс. – Я должен идти… Простите, барон.

– Это имеет отношение к нашему делу? – поинтересовался фон Шаттенберг.

– К нашему делу? – переспросил Холмс рассеянно, будто пытаясь понять, о чем речь. – Ах да, думаю, что имеет. – И он жестом поманил меня за собой.

– Тогда Бог в помощь, мистер Холмс! – с неподдельной искренностью произнес барон фон Шаттенберг.

Я слегка поклонился герру Айзенфельду и подошел к Холмсу.

– К вашим услугам, сэр, – сказал я.

– Идемте. Мисс Хелспай доставила известие, которое требует нашего немедленного личного присутствия.

Он задержался у двери, отвесил поклон и поспешно вышел из библиотеки.

– Мисс Хелспай? – переспросил я, когда дверь за нами закрылась.

– Да, ее прислал Тьерс.

Холмс так быстро зашагал к выходу, что мне пришлось бежать, чтобы поспеть за ним. У двери дворецкий отдал нам наши пальто и зонты и без лишней суеты выпустил за порог.

Мисс Хелспай в плаще из валяной шерсти стояла у подножия крыльца, держа в руках поводья своей лошади, запряженной в коляску.

– Нам лучше поторопиться, – сказала она. – Я привяжу свой экипаж к задку Гастингсова кэба, и мы сможем поговорить, пока едем к Пэлл-Мэлл.

Она быстро сделала то, о чем говорила, затем забралась в кэб, и мы с Холмсом последовали за ней.

Пара минут ушла на то, чтобы разместиться в тесном пространстве. Припомнив привычку мисс Хелспай во время езды запахивать полость, я попытался вытащить из пакета плед.

– Оставьте, Гатри! – приказал Холмс. Он закрыл дверцу и похлопал по крыше кэба, давая Гастингсу знак трогаться. – Если не слишком сыро и темно, велю ему погонять лошадь, – пробормотал он, после чего обратился к мисс Хелспай: – А теперь расскажите все, что знаете. Постарайтесь быть краткой, но ничего не упустить.

Мисс Хелспай сцепила кисти рук:

– Я находилась на своем наблюдательном посту, когда меня разыскал Тьерс и сообщил, что Саттон, который должен был вернуться из клуба самое позднее в семь пятьдесят, в десять минут девятого все еще не появлялся. Тьерс сходил к клубу справиться, не могло ли что-нибудь задержать Саттона, но ему сказали, что мистер Холмс ушел в обычное время. Тогда Тьерс отправился к моему товарищу, что стоял на посту, и поинтересовался, не заметил ли тот чего-нибудь необычного в то время, когда мистер Холмс обычно возвращается домой. Мой товарищ ответил, что из-за ливня не сумел все рассмотреть хорошенько, однако припоминает, что, когда мистер Холмс переходил улицу, почти у самого входа в клуб случилось небольшое дорожное происшествие. Движение быстро восстановилось, и экипажи продолжили свой путь, не потерпев заметного ущерба, поэтому он предположил, что мистер Холмс…

– Его отвлекли нарочно, – мрачно проговорил Холмс. – С прошлой пятницы я постоянно сталкиваюсь с отвлекающими маневрами, но этот превзошел все прочие своей дерзостью. Если с Эдмундом Саттоном что-нибудь случится, я… – Он осекся. – Когда в дело вступили вы?