Новые приключения Самоходика

Но я не мог как следует наслаждаться триумфом. Потому что ехал не автострадой, а узким асфальтированным шоссе. Даже при ста километрах в час водитель чувствует себя неуверенно так как может произойти несчастный случай. По узкому шоссе ходят куры, ездят телеги и мотоциклы, на шоссе выбегают дети, а нередко можно встретить и подвыпившего велосипедиста.

Я нажал на клаксон, давая знак Вацеку, чтобы он освободил мне дорогу.

Но его машина не отступила ни на метр. Может, Вацек Краватик еще не пришел в себя от удивления? Или никак не поймет, что чудовище, которое он высмеивал, не только догнало его, но и опережает?

Я снова нажал на клаксон, на этот раз дольше. А сигнал у меня был мощный — певучий и звонкий.

— Негодяй! — Буркнул Франек, видя как «Вартбург» подал на левую сторону дороги, чтобы его невозможно было обойти.

Я мчался, нажимая на клаксон, ревя как карета скорой помощи, которая едет на вызов. Но Вацек Краватик не давал дороги.

Видимо, он уже понял, что мы хотим опередить их, чтобы первыми добраться до Буковца и забрать из лисьей норы сумку с картой. Поэтому он препятствовал как мог. Я догадался, что когда наконец он таки даст нам проехать, то только на таком расстоянии от цели, что даже при большой скорости я уже немного выиграю во времени. Он прибудет на Буковец максимум через две или три минуты после меня. А это мало, чтобы я смог завладеть сумкой.

Мой клаксон играл громко как оркестр.

— Дает дорогу! — Радостно взвизгнул Франек.

Вацек давал дорогу, одновременно уменьшая скорость.

«Это какая-то ловушка», — подумал я. И увидел предупреждающий знак — крутой вираж.

Решится кто проехать крутой поворот со скоростью сто двадцать километров в час? Разве что самоубийца.

«Вартбург» замедлил скорость до девяноста, но и так центробежная сила занесла его вправо. Таким образом, в тот момент можно было проскочить слева и я понял, что должен это сделать. Нет, я не стал обгонять на повороте, но сделаю это, когда мы, — как говорят водители, — начнем выходить из виража. Потому что тогда мне снова будет виден отрезок шоссе впереди.

Я сбавил скорость до ста и вдруг на повороте прибавил газу. Ох, дураки те, кто так смеялся над моим самоходом, называя его «разкаряченною лягушкой». Если бы они видели его в этот момент! При такой огромной скорости именно благодаря «разкаряченности» он прекрасно держался на шоссе и центробежная сила не смогла оторвать его от асфальта.

Только все четыре шины неистово завизжали.

Минуту мы ехали с Вацеком рядом. А потом я еще нажал на педаль газа и рванул вперед. Сто двадцать, сто тридцать, сто пятьдесят километров в час. «Вартбург» остался позади, будто у него не было мотора, будто он был игрушечный автомобиль, который пихают вперед крутя педали.

Представляю, как у них было на душе, когда они увидели, что я удаляюсь от них.

Но я понимал, что если бы даже увеличил скорость до двухсот километров в час, то все равно буду иметь преимущество на каких-то несколько минут. Ибо осталось несколько километров асфальта. Дальше простиралась грунтовая дорога, по которой придется ехать не быстрее двадцати километров в час.

«Значит, надо пойти на хитрость», — подумал я.

И я вдруг снял ногу с педали газа.

— Зачем вы уменьшаете скорость? Что произошло? Что-то испортилось? — Испугался Черный Франек.

— Не бойся, приятель, — успокоил я его. — Это был только первый урок для тех господ. А теперь начнется второй.

Шоссе пролегало здесь через лес, позади осталось село Сапы, впереди была деревушка Уров. Моя привычка учить наизусть карты местностей, где я буду действовать и на этот раз выдержала экзамен. Мне не нужно было заглядывать в карту, чтобы вспомнить, где лесная дорога уклонится влево или вправо.

Я еще уменьшил скорость. В зеркальце снова увидел «Вартбург», Вацек Краватик тоже, наверное, увидел меня перед собой. Видимо, обрадовался, подумав, что у меня что-то с мотором или лопнула шина.

Я неожиданно свернул налево, на лесную дорогу и поехал совсем медленно, объезжая толстые корни, торчащие из земли. В зеркальце увидел «Вартбург» остановившийся на шоссе и люди в нем смотрят как я углубляюсь в лес.

Я знал, что встревожил их, съехав с асфальта. Представлял даже, как они рассуждают: «Почему он свернул в лес? Разве он не собирался ехать на Буковец по нашу сумку?.. А может, знает короткую дорогу? Лучше всего ехать за ним. Когда же окажется, что он едет не на Буковец, то спокойно вернемся назад», и вот «Вартбург» Вацека Краватика повернул на лесную дорогу.

— Ну, теперь я вас проучу! — Пробормотал я.

Дорога становилась все тяжелее. Уже и со скоростью двадцать километров трудно было ехать. То и дело попадались глубокие, наполненные грязью выбоины. Из земли торчали грубые корни сосен и грабов.

Видимо, я был первый на свете водитель, радовавшийся такой дороге. Мысленно я уже прикидывал, сколько потеряет времени Вацек Краватик, возвращаясь на асфальт. Пятнадцать минут? Двадцать? Может, даже полчаса.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Черный Франек. — Ведь мы должны были ехать на Буковец за картой…