Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)

Джулия изменилась с первых минут расставания с возлюбленным невообразимо - она больше не походила на ту хохотушку, какой была раньше. И в Лувре и у себя дома она грустила, отказывалась танцевать на балах, а, если по приказу короля Людовика и пела, то совершенно без настроения, будто жизнь уходила из нее капля за каплей, каждую минуту! Однажды король Людовик даже попенял маркизе де ла Шпоро, что, если не увидит ее улыбку, будет чрезвычайно недоволен! Джулия покорно кивнула, но позже побежала в королевскую библиотеку, где можно было хоть ненадолго уединиться, и расплакалась навзрыд. Ничто не могло утешить ее, и только посещения Изабеллы де Силлек приносили маркизе некоторое облегчение. Джулия откровенно могла говорить только с ней, да со своими друзьями- де Порто и де Батц.

Изабелла с радостью принимала Жули в любое время дня, но она ждала ребенка, и только потому не уезжала еще в свое поместье на Луару, что хотела поддержать Джулию.

-Вы, наверно, сердитесь на меня, граф, - как- то грустно сказала Жули хозяину дома, когда тот зашел в гостиную, где они сидели с Изабеллой и возмущались лицемерием французского монарха, который отказался давать Жули соизволение на брак, а потом капризно требовал от нее веселости. - Вы, граф, наверно, хотели бы сами все свое время проводить с Изабеллой? Верно я говорю?

Де Силлек улыбнулся и оперся на спинку кресла Изабеллы, незаметно лаская взглядом ее затылок и заколотые назад роскошные волосы. Та, будто знала о его пылком взгляде, подняла к нему прекрасное лицо и лукаво улыбнулась.

-Отнюдь нет, - произнес де Силлек сдержанным тоном. - Но подумайте лучше вот о чем, сударыня. Г-ну де Арамисец тоже чертовски тяжело без вас, ибо вы только ждете его возвращения, а он сражается за право назвать вас своей супругой!

-О, боже, - прошептала Джулия, прижав дрожащую руку к губам.

-И он добьется своего, уверяю вас, и вы обязательно станете его супругой. Де Арамисец очень осторожен в сражениях, рассудочно нетороплив, что, поверьте мне, является следствием редчайшего хладнокровия! Он никогда не станет рисковать без нужды. Я видел г-на Анри в разных ситуациях, но он ни разу не был безрассуден или недальновиден! Так что вам не стоит бояться за его жизнь.

-Правда?

-Он любит вас, сударыня, значит, он вернется к вам живым и невредимым!

Джулия слушала его жадно.

-Но когда, сударь, когда это произойдет!?

-Я, в общем- то, всегда остерегаюсь отвечать на подобные вопросы.

-Сударь!

-Арман!- воскликнула Изабелла, моляще взглянув на мужа.

-Но вам, сударыня, как будущей жене моего друга, я отвечу. Вряд ли это война продлится позже весны, таким образом, де Арамисец вернется к вам очень скоро!

-Ах, граф! - прошептала Джулия благодарно. - Вы - великий человек, раз нашли для меня слова утешения.

Супруги де Силлек окружили маркизу вниманием, и Джулия отогревалась рядом с ними душой. А вот когда Изабелла все-таки уехала из Парижа, стало много хуже. Лишившись откровенных бесед с подругой, Джулия не находила себе места.

Она скучала по возлюбленному невообразимо! Ее раздражали праздники без его прищуренных в гневе и ревности глаз, дежурства у покоев королевы Анны без его внезапных появлений. Маркиза печалились без его иронии, комплиментов, внезапного сарказма и шуточек, острот, похожих на проповеди и гнева, заменяющего признание в любви! Она бесконечно вспоминала его поцелуи и любовные игры; вся горела, мечтая о первой брачной ночи, и рыдала, представляя келью монастыря, куда она поедет, если он погибнет!

Два раза Жули съездила на прогулку с герцогом де Бельфоном, без особого желания и настроения, правда, чтоб только не оставаться один на один со страхом навсегда потерять г-на де Арамисец. После второго свидания она вернулась домой заплаканная и заявила матери, что никогда и ни с кем более никуда не поедет.

Де Бельфон относился к ней нежно, но куда ему было до переменчивого, самоуверенного, забавного и чувственного де Арамисец! Они с герцогом ехали по саду Венсен молча, пока, наконец, Джулия не выдержала.

-Почему вы молчите, герцог? - спросила она, старательно пряча в голосе неприязнь.

-Я не хочу тревожить вашу милость! - отвечал герцог де Бельфон почтительно. Джулия, услышав такой ответ, невольно скривилась. Де Арамисец никогда не молчал, он расспрашивал ее и, если она не отвечала, обязательно добивался от нее улыбки. Она, бывало, и притворно сердилась, и надувала губы, и отказывалась отвечать, и парировала ему едко, но потом смеялась непременно его шуточкам, не в силах противиться тонкой улыбке бывшего семинариста, его пылкому взгляду и смелым жестам.

Жули попросила герцога жалобно:

-Развеселите меня, сударь!

Де Бельфон обрадовался и начал что- то городить о своей любви, о гордости, о счастье, как он выразился “если ее светлость снизойдет к нему!” Джулия скрежетала зубами. Она не могла понять, почему де Арамисец всегда знал, что ей сказать, а этот вельможа никак не мог взять с ней верный тон!

Она слишком хорошо помнила, как однажды попросила рассмешить ее г-на де Арамисец.