Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)

Де Арамисец мог уже гордиться собой. На его счету было уже несколько удачно проведенных вылазок, в которых он показал себя человеком смелым, благоразумным, отличным командиром, который не щадит солдат только тогда, когда бой стоит этого.

Маршал де Лафорс высказывал о нем наилучшее мнение и, чтобы угодить своему другу де Тревилю, направлял нового своего офицера в самые опасные места, чтобы дать ему возможность отличиться. Так он решил поступить и у крепости Жанец, где прятался мятежный герцог. Испанцы, по сведениям отца Жозефа, были уже близко. Кардинал Франции Ришелье засыпал де Лафорса категорическими приказами скорее покончить с испанской армией, что выводило из себя бравого маршала. В письмах кардиналу Ришелье, весьма натянутым слогом, он бесконечно объяснял Ришелье, что королевская армия, к сожалению, не сразу может уничтожить армии Испании, Австрии и Англии.

Карл тоже не дремал. Ему удалось через испанских шпионов выведать кое- какие сведения, которые могли бы ему помочь усмирить французскую армию и заставить ее ретироваться. Но он не мог тягаться в ловкости с отцом Жозефом.

Отец Жозеф сам пришел к маршалу Лафорсу.

-Слушаю! - сухо произнес маршал, жестом приказывая своим офицерам и гонцам покинуть его палатку голубых и белых цветов.

-Как мне удалось выяснить, ваша светлость, есть связной между Испанией и герцогом Лотарингским, некий Монтегю, - начал отец Жозеф тихо. - Он знает слишком много, и я смиренно прошу у вашей светлости соизволения дать мне самых ловких людей, дабы доставить его в Париж.

-У меня нет людей для такой щекотливой операции!

-Ваша светлость не может сказать мне такое всерьез!

Маршал осторожно положил перо, которым отмечал планы компании на широкой карте, испещренной разноцветными значками будущей компании, будто перо было стеклянным. Он изо - всех сил сдерживал свой вспыльчивый темперамент, чтобы не натворить бед. А бед он мог натворить, потому что ла Форса страшно раздражал тот факт, что его армия мало- помалу превращается в скопище шпионов.

-Это не война, а черт знает что! - пробормотал он сквозь зубы. – Спросите у меня, где ваша армия? Где армия? Сражается, как положено?! Нет и нет! Армия моя, как коты, прыгает по полям, выслеживает и вынюхивает!

-Вы что- то сказали, ваша светлость?

-Ай, ерунда!

-Все- таки мне показалось, что ваша милость сказали мне что- то важное!

-Так сколько вам нужно человек?

Отец Жозеф с обычным своим грустным видом поднял к французскому знамени в углу большие серые глаза. Он служил своему государству, избавляя его от врагов, пусть, может быть, и не совсем благородными способами, но страдал от откровенного презрения гордых феодалов, кровное благородство которых не признавало шпионаж.

-Мне нужно 15 человек, - вздохнув, подсчитал он,- и, прошу вас, самых лучших! Кроме того, я прошу вашу милость проявить весь свой талант человека, разбирающегося в солдатах, и послать мне любой ловких и, по возможности, самых бесстрашных!

-Позовите мне командиров роты конных гвардейцев и роты кавалеристов - господ де Арамисец и де Аржанона! - распорядился маршал, позвав адъютанта.

-Я знаю этих людей, ваша светлость! Вы, как всегда любезно предоставляете мне то, что нужно! - прошептал отец Жозеф.

Маршал промолчал.

Де Арамисец и де Аранжон вошли в расшитую серебром палатку маршала и словно врезались лбами в это враждебное молчание. Но дворяне и сами находились в дурном расположении духа. Де Аранжон подняли с постели, и он с трудом влез в камзол багряного цвета с черными бантами, не успев даже застегнуть все крючки. Де Арамисец, наоборот, одет был очень элегантно, в орехового цвета одежды с золотистыми шнурками. Такого же цвета штаны сапоги до колен, серая шляпа с белыми перьями - добавляли его наряд. Выражение лица де Арамисец против обыкновения не было располагающим - его оторвали от письма невесте.

-Вот что, господа! - сухо произнес Лафорс, рассматривая карту.- Вы сейчас соберете по семеро самых сильных и молчаливых солдат и будете готовы выступить…

-К восьми вечера, ваша светлость!- ввернул священник.

-Вы сегодня подчиняетесь господину дю Трамбле! - докончил маршал с таким выражением, словно у него разнылась старая рана в груди, полученная еще во времена короля Генриха. - Идите, господа.

-Подчиняться монаху! - шепнул де Аранжон приятелю, когда они возвращались к себе. - Что вы об этом думаете, барон?

-Война! - сдержанно отозвался де Арамисец. За оставшиеся полчаса ему нужно было дописать письмо, переодеться и выбрать солдат.

Солнце заходило, превращая низкие облака в грязную розовую пену. Над лагерем зажигались первые зеленоватые звезды. Они соперничали по яркости с кострами, на которых уже готовили пшенную кашу к ужину. Пушки маршала и крепости порой игриво обменивались выстрелами, и тогда сизые облачка дыма поднимались к небу и медленно таяли вечернем холодном воздухе.