Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера

В «богородичном» изложении тринитарного догмата мы узнаем, например, о том, что Богородица – подательница Духа Святого и Сама – Дух Святой (Третья Ипостась). Некоторым образом Она причастна и к Первой Ипостаси, а со Второй прямо отождествляется в целом ряде случаев.

Она – премирна, надмирна, предмирна, участвует в сотворении мира; Она имеет свойства Божий, ибо Она – дух, вездесуща, вечна, всеблага. Она обладает собственной божественной полнотой, Она – подательница Святого Духа. Она заменяет душу человека, подавая вместо нее особый «дух Матери Божьей». У нее есть собственный план спасения человечества. У Нее же – и Свой, «Богородичный» крест. Она и Сама – Ипостась (видимо, четвертая?), и в тоже время – полиипостасна (у Нее пятьсот ипостасных имен).

Вопреки богодухновенному знанию, данному нам («един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Иисус Христос» – 1 Тим. 2,5), в догматике «отцов» «Богородичного Центра» Богородица, а не Христос, – посредница между человечеством и Богом. Она дает собственные заповеди (в том числе заповедь любви к Богу и к ближнему) и требует особой «богородичной святости».

Вполне естественны в связи с изложенным екклезиологические представления «Богородичного Центра», основа которых – тезис о том, что «Церковь Христова не состоялась», ввиду чего необходима новая «Церковь Богородицы». Причем эта «Церковь» есть Сама Богородица, и в таковом виде Она присутствует в известных местах Песни Песней.

В итоге мы сталкиваемся с весьма своеобразным теоретическим построением – Отец, Сын, Дух Святой, Мать (Христа), Жена (Его же – как Церковь) и Дочь (Бога-Отца).

В эсхатологии предлагается осужденный Церковью хилиазм, идея о Богородице как Спасительнице мира (связанная, видимо, то лч с отождествлением Ее со Христом, то ли с теоретическим вытеснением Его качества как Спасителя мира) и своеобразная мысль об отмене Страшного суда.

Знание свое (вернее – псевдо-знание) «отцы»-богородичники черпают из ряда источников, из которых необходимо выделить прежде всего следующие четыре.

Католическое богословие и практика, где особенно следует выделить догматы о непорочном зачатии, воскресении и вознесении Богородицы, поклонение сердцу Иисусову и сердцу Матери Божьей, а также дисциплинарную практику иезуитов.

Софиология свящ. Павла Флоренского и мариология прот. Сергия Булгакова, причем из первого абсорбирована идея о тождественности Богородицы и Софии, фактически вводящая «четырехипостасное» представление о Боге, а из второго – его двусмысленности о Богородице как "проявлении как бы двуипостасности Христа", о Ее "как бы отождествлении со Св.Духом", а также идею об отождествлении Девы Марии и Христовой Церкви.

Гностические и иудео-христианские воззрения, в каббалистическом духе феминизирующие Дух Святой (исходя из женского рода – евр. «Руах» – дух) и отождествляющие Богородицу и Первую Ипостась в идее «андрогина».

Эзотерика Е.П. Блаватской – и это самое страшное, так как за всеми масонскими симпатиями (ибо масоны – де – носители истинного знания) и «теологическими изысками» этой чуть ли не «богородичной святой», включающими полный комплекс гностицизма и иудео-христианства с феминизацией Св.Духа, демиургами и т.д., тщательно маскируется кощунство, которое трудно воспроизвести без трепета (в итоге же – чистый сатанизм): тезис о том, например, что «Люцифер – выше и старше Иеговы, Сын Завета», сам – Свет и благо; представление о люциферичности Иеговы (ибо Он – так называется по Блаватской – и был змием-обольстителем книги Бытия); вполне естественным результатом этих богохульств нужно считать взгляд на андрогинного козла Мендеса-Бафомета, всегда считавшегося изображением диавола, который стал у Блаватской «телом Святого Духа».

Таким образом, «Богородичный Центр» предлагает учение весьма синкретическое, вобравшее в себя спектр эзотерических воззрений от астрологии, индуистской мистики, всякого рода «астралов» и шамбалы до каббалы и теософии.