7. Они более холистичны (целостны) в своем отношении к миру, чем "просто здоровые" или практичные самоактуализирующиеся люди (которые также холистичны в этом смысле). Для них существуют единое человечество и единый космос, а такие понятия, как "национальный интерес", или "религия моих отцов", или "различные уровни людей или их интеллекта" для них либо не существуют, либо легко преодолеваются. Если мы примем в качестве политической необходимости (весьма настоятельной сегодня) отношение ко всем людям как к братьям, а к национальному суверенитету (дающему право вести войну) как к глупости или незрелости, то трансцендеры мыслят таким образом более легко, более естественно. Чтобы думать нашим "нормальным", то есть глупым или незрелым образом, они должны приложить усилие, хотя и способны на такое мышление.
8. С этой склонностью к холистическому восприятию частично совпадает усиление естественной для всех самоактуализирующихся людей тенденции к синергии — внутрипсихической, межличностной, внутрикультурной и международной. Это нельзя раскрыть здесь достаточно полно, потому что объяснение было бы слишком длинным. Краткое (и, может быть, пока не очень осмысленное) утверждение состоит в том, что синергия преодолевает дихотомию эгоизма и альтруизма, включая их в единое обобщающее понятие. Это преодоление соперничества, игры с нулевой суммой, где одни побеждают, а другие проигрывают Интересующийся читатель может обратиться к публикациям по этому вопросу (например, Maslow, 1965).
9. Конечно, трансцендеры в большей мере и легче, чем другие, трансцендируют свое Я, свою идентичность.
10. Трансцендеры не только возбуждают к себе любовь, как и большинство самоактуализирующихся людей вообще, но они, кроме того, в большей степени вызывают чувство благоговения, они в большей мере "неземные" и богоподобные, более "святые" в средневековом смысле, к ним легче испытывать почтение. О них чаще думаешь: "Это великий человек".
11. Одним из следствий всех этих характеристик является то, что трансцендеры намного более склонны быть новаторами, открывать нечто новое, чем "просто здоровые" самоактуализирующиеся люди, которые скорее склонны очень хорошо делать ту работу, которая должна делаться "в мире". Трансцендентный опыт и озарения позволяют видеть бытийные ценности, идеал, совершенство, то, что должно быть, что могло бы быть, что существует в потенции — и к чему, следовательно, можно было бы перейти.
12. У меня есть не совсем ясное впечатление, что трансцендеры менее "счастливы", чем "просто здоровые" самоактуализирующиеся люди. Они могут испытывать большой экстаз, большой восторг, достигать больших высот "счастья" (здесь это слишком слабое слово), чем счастливые и здоровые люди. Но у меня иногда складывается впечатление, что они в такой же, а может быть, и в большей степени склонны испытывать космическую или бытийную грусть из-за глупости людей, вреда, причиняемого ими самим себе, их слепоты, их жестокости по отношению друг к другу, их близорукости. Вероятно, это проистекает из контраста между тем, что существует в действительности, и идеальным миром, который трансцендеры могут видеть так легко и живо и который в принципе столь легко достижим. Вероятно, такова цена, которую этим людям приходится платить за то, что они в состоянии непосредственно видеть красоту мира, возможности святости в человеческой природе, отсутствие необходимости в столь большом количестве человеческого зла, явную потребность в хорошем мироустройстве (например, всемирное правительство, синергичные социальные институты, образование, ориентированное на добро, а не на более высокий коэффициент интеллекта или большую осведомленность в какой-то отдельной работе). Всякий трансцендер может сесть и за пять минут написать рецепт мира, братства и счастья — рецепт, полностью лежащий в рамках практичности, абсолютно достижимый. Однако он видит, что все это не делается; а если где-то и делается, то так медленно, что катастрофы наступают раньше. Неудивительно, что он грустен, или зол, или нетерпелив; и в то же время он оптимистичен в своих долгосрочных прогнозах.