Новые русские

Возвращаясь домой, невольно смотришь — горит ли свет в твоих окнах. За ними твоя жизнь. Мир, в который вправе войти только ты. И пока горят эти окна, существует твое место на земле. По твоему телефону спрашивают тебя. Даже пьяный сосед знает, что ты здесь живешь. И телеграммы приходят к тебе по этому адресу. Когда глядишь на собственные окна, видишь в них себя. Сегодня впервые в жизни Макс, подходя к дому, не обращает внимания на них. Целый день его интересовали другие — надменные широкие темные окна, презрительно наблюдающие за кишащими под ними на Тверской людьми. С Элеонорой Макс расстался бестолково. Рано утром приехала ее подруга… Та, что была тогда с ней у Артемия. Она смерила его удивленно-беспокойным взглядом с ног до головы, пошепталась с подругой и умчалась, так и не сказав ему ни слова. После бессонной ночи Макс чувствовал себя разбитым и измотанным. Он стеснялся своего вида, не знал, как себя вести, как представляться. Мысли его были поглощены образом Элеоноры. Разве мог он хоть на секунду ночью закрыть глаза, осознавая, что всего в каких-то десяти шагах от него спит единственная божественная женщина, ставшая смыслом его бессмысленной жизни. В этом заключении нет никакой романтики, юношеского преувеличения, безрассудства страсти. Возможно, его чувство к ней возникло из инстинкта самосохранения. Кто он, лежащий на старинной кушетке среди величественного антиквариата, хранящего на себе тепло рук выдающихся людей? Он — безработный биолог. Начинающий седеть, неостепененный ученый, занимающийся сине-зелеными водорослями. Посвятивший свои лучшие годы чужой жене и чужой дочери. Обе они принимали его заботу, а любили того, Валентина, который бросил их обеих и сбежал в Америку. Конечно, Вера делала попытки полюбить Макса. Иногда ей это удавалось. Но ненадолго. В конце концов, не ее вина. Он тоже мог поступить, как Валентин. Уйти, заняться наукой для себя, подчинить жизнь карьере, стать знаменитым ученым. Колесить по всему миру. Читать лекции в Гарвардском университете. И тогда наверняка Вера и Алевтина любили бы его не меньше, чем Валентина. Но он остался. Не потому, что его удерживали в семье, а потому, что был в плену собственных чувств. Он тратил себя ради них и был счастлив. Временами. Во всяком случае так ему казалось. Теперь-то ясно, что он существовал в мире взлелеянной им самим иллюзии. Кого винить? Себя, себя, одного себя! Жизнь прожил и в итоге потерял любовь, свой талант, науку, нерожденных своих детей, непостроенный собственный дом. Типичный бомж. Жертва невостребованной любви и развалившейся политической системы. От него самого в жизни больше ничего не зависит, ибо оказался не нужен этой новой жизни. Единственное, что зависит пока от него — решение судьбы Веры. Пусть он остался за бортом. Пусть презираем, а скорее просто не замечаем более удачливыми коллегами и друзьями. Но он остается самим собой, уникальным и гордым, пока в его власти Вера. Ему решать — жить ей или умереть. А значит, не такое уж он ничтожное посмешище… Но если до встречи с Элеонорой он лелеял в себе одно чувство ненависти, то сегодня его душой владеет любовь. Самая высокая и непорочная — любовь к божеству. Какая негаданная удача — провести ночь у ног божества. Макса потрясло то, что Элеонора, будучи светской, блестящей женщиной, глубоко одинока, запугана собственными страхами. И он, Макс, единственный, кто смог дать ей покой. В ее окружении не оказалось ни одного мужчины, к которому она могла бы обратиться с этой просьбой! Весь день Макс прогуливался по противоположной стороне улицы, не сводя глаз с ее подъезда. Он видел, как она стремительно вышла и смешалась с толпой прохожих. Оставалось ждать ее возвращения. Когда они прощались, звонил телефон, и Элеонора махнула ему по-дружески рукой, взяла трубку и вся ушла в какой-то важный разговор с подругой. Он потоптался на коврике у двери и вышел. Как он хотел от нее не благодарности, а просьбы побыть в квартире еще одну ночь. Поэтому и решил дождаться на улице. А вдруг она увидит его и попросит? Мысль об убийстве Веры отошла на второй план. Но чем дольше не появлялась Элеонора, тем злее вспоминалась Вера. Окончательно замерзнув и измотав себя бесконечным хождением туда-сюда, он решил отправиться домой, с единственной мыслью добраться до телефона и звонить ей хоть всю ночь.