Новые семейные обстоятельства

Я страдаю. Мне больше не надо никого никуда возить. Вот раньше – захвати тренера, еще одну гимнастку, отвези, забери трех, а не двух девочек. Не нужно вставать ни свет ни заря на каникулах, чтобы успеть впихнуть в дочь кашу, сделать ей пучок, разгрести машину от снега или ледяной корки. И быть на тренировке к девяти утра. Да, и еще сдерживаться, чтобы не начать материться при детях.

Доставку дочери до художественной школы, которая находится в центре города, взял на себя супруг. Ему удобно. Он назначает встречи в ближайшем ресторане, пока Сима рисует, или добегает до офиса, который рядом. Но и от фехтования меня отлучили. Там клуб пап, а не мам, как в гимнастике. Отвозят, ждут и забирают папы. Мамы и бабушки – большая редкость. Наверное, потому что сумка с экипировкой шпажиста может соперничать с баулом хоккеиста. Она здоровенная и неподъемная. И эту сумку нужно дотащить на официальный четвертый, а по факту – шестой этаж здания, где расположилась секция. Лифта нет. То есть теоретически он существует, но никогда не работал, ни одного дня. Почему? Никто не знает. А шестой этаж получился, видимо, из-за ошибок проектировщиков, заложивших лишний пролет. В этом же здании – секция бокса. И боксеры подсчитали, что нужно преодолеть девяносто пять ступенек. Фехтовальщики проверили – да, девяносто пять. И пока поднимешься – считай, разогрелся и размялся. Сумки гимнасток тоже неподъемные – утяжелители для рук и ног разного веса, резина, предметы. Но сумка юной фехтовальщицы, на колесиках, высотой примерно с саму фехтовальщицу. Сима достала старую сумку брата, с которой тот ездил в походы на байдарках по Карелии, и переложила вещи. Так легче. Я чуть не расплакалась, вспомнив, как выгружала из этой сумки пропахшие костром вещи сына, опасаясь наткнуться на дохлую лягушку – запах был соответствующий. И вот теперь с этой сумкой ходит дочь. Говорит, удобная.

Тренера я видела только на фото – прекрасный молодой человек, очень вежливый, судя по переписке. Меня он знает тоже исключительно по переписке. Удивительное ощущение после нескольких лет работы такси-мамой. Но да, я страдаю. Рядом нет девочек – неутомимых болтушек, смешных, сонных. Некого тайно подкармливать шоколадкой – фехтовальщикам, в отличие от гимнасток, можно есть все. Наоборот, Сима там самая худющая. Не нужно замачивать купальник в тазике и стирать так, чтобы не отвалились стразы. Форма для фехтования прекрасно стирается в машинке. Не нужно делать пучок в рекордные сроки. Не нужно ничего преодолевать – заставлять себя вставать, бежать, вытирать слезы девочкам и выдавать успокоительные таблетки бабушкам.

Я смотрела турниры, пытаясь понять правила поединков, увидеть, в какой момент произошел укол. Иногда супруг снимает видео тренировки. Я посылаю его маме, Симиной бабушке, обязательно указывая, что ее внучка – на дальней дорожке справа или слева. Под шлемом ее не всегда можно узнать. Только по косичке, оставшейся напоминанием о гимнастике – чем длиннее волосы, тем красивее пучок, так что стричь нельзя.

Так было и с сыном, когда он вернулся в спорт, после большого тенниса выбрав стрельбу из пневматической винтовки. В теннисе я понимала все, в стрельбе – ничего. Это был только его вид спорта, его увлечение. С Симой в гимнастике мы всегда были вместе, как многие мамы, которые знают, сколько «стоит» каждый элемент, учатся шить купальники и знают по именам-фамилиям всех девочек из конкурирующих клубов. В фехтовании все по-другому. Пока, во всяком случае. Но я понимаю – нужно отпустить и доверять. Дочь-подросток, как и сын-подросток, имеет право на свою страсть, выбор, в том числе в виде спорта. И маме в какой-то момент надо перестать разбираться в правилах, замечать малейшие ошибки, а быть только мамой.

* * *

Симе тринадцать лет. Она младше всех в классе на год из-за меня. Я отправила ее в школу в шесть лет. Девочки-одноклассницы вовсю красятся. Если не вовсю, то ресницы обязательно. И блеск для губ. У Симы после гимнастики осталась огромная косметичка с тенями, помадами всех оттенков красного, подводками и блестками во всех видах. Теперь все это богатство мое. Предлагаю дочери накрасить хотя бы ресницы – та собирается на день рождения.

– Не-е-ет! – кричит Сима.

– Какая у вас девочка! Как вы этого добились? – спрашивает меня одна из мам, жалующаяся на то, что дочь перебарщивает, с ее точки зрения, с косметикой.

Рецепт, как всегда, один. Если хочешь чего-то добиться – поступи наоборот. Симе я делала полный сценический макияж с ее шести лет. На соревнования требовалась не только косметика, но и прическа: зачесать, закрутить, обильно полить лаком, прицепить корону на пучок. Сима рыдала, когда я рисовала ей стрелки и губы. Заливалась слезами, когда красила ей ресницы. Теперь у нее стойкая неприязнь к косметике.