Новые скифы. Вождь амазонок

Он сразу понял, что перед ним женщина-вождь. Такой взгляд нелегко пережить. Кирилл внутренне напрягся, но старался не показывать виду. Хотя с его положением, хоть напрягайся, хоть не напрягайся, все равно твою судьбу решают другие. Но вот какое впечатление ты произведешь на них, это другой вопрос. Надо показать себя сильным, а не слабым. Слабаков никто не любит, а вот с сильными, даже противниками, считаются и уважают. Перед Кузнецовым, на довольно крупном коне, наверное, единственном таком во всем таборе, сидела высокая, крепкая женщина, на вид чуть старше сорока лет. Одежда Марнары ничем не отличалась от окружавших ее всадниц. Только золотая пластина-пектораль, висевшая на шее и прикрывавшая верхнюю часть груди, свидетельствовала о статусе хозяйки. От нее повеяло такой силой, что парню стало не по себе. Слегка полноватое лицо, жестко поджатые губы и стальные глаза правительницы не выражали никаких эмоций, она смотрела словно сквозь него, куда-то вдаль. Хотя Кириллу на мгновение показалось, что там, где-то в глубине души этой женщины, скрывались только грусть, печаль и безразличие ко всему происходящему вокруг нее.

Правительница спокойно выслушала непонятные для Кузнецова сбивчивые слова Зарицы и произнесла только одну фразу. Но этого было достаточно, чтобы две крепкие девушки буквально слетели со своих лошадей, и мгновенно оказавшись в повозке, одним движением грубо стянули с парня рубаху, оголив его по пояс. Кирилл был вынужден сцепить зубы, чтобы не вскрикнуть от внезапной боли в раненой руке. Таким же безразличным взглядом Марнара посмотрела на его татуировку и в знак одобрения слегка кивнула головой. После чего, вместе со свитой, поехала дальше вдоль растянувшегося обоза. Только Зарица на мгновение задержалась возле Кузнецова, чтобы одарить его лучезарной улыбкой. Одеваться помогал немного перепуганный произошедшим мальчишка. В голове Кирилла еще долго слышался голос Марнары. Именно этот голос ранее приказал оставить его в живых.

И только потом Гарник пояснил тоску в глазах правительницы в тот момент. В одной из повозок везли тело ее старшей дочери погибшей в бою. Кроме нее, в обозе следовало еще несколько возов с убитыми боевыми подругами. Их собирались похоронить на своей земле.

Если выразиться военным языком, то в настоящий момент ярматы возвращались после не очень удачного набега в места постоянной дислокации. Всего в караване Кирилл насчитал около двухсот человек. Большинство из них составляли женщины-воительницы в возрасте от шестнадцати до тридцати лет. Остальными были ярматки постарше и девчонки-подростки, а также мужчины разных возрастов. Это, так сказать, обслуживающий персонал. Хотя ярматы и захватили довольно богатую добычу, в том числе и пленников, но понесли ощутимые для себя потери.

Эта новость для Кирилла была существенной. Оказывается, здесь воевали не только мужчины, но и женщины. А в данном случае, в основном женщины. Мужчины же, больше занимались тыловым обеспечением, сооружением временных укреплений и помогали штурмовать вражеские поселения в качестве пехотинцев. То есть участвовали только там, где возникала необходимость в применении тяжелого физического труда непосильного для девиц-воинов.

Получалось, если он будет жить среди них, то больше придется заниматься хозяйством, как Тарху, чем держать в руках оружие. Ну что же, руки у него на месте, спасибо родителям и деду, что всему научили, да и у самого в голове не опилки находятся, как-нибудь проживем, а надо будет повоевать, то и повоюем. Главное здоровье восстановить, да побыстрее. Вот только кто ты сейчас в этом мире: раб или свободный человек? Эта тема также обсуждалась с Гарником.

К удивлению Кирилла, паренек не являлся сородичем Зарицы и ее подруг. К ним он попал год назад и не по своей воле. Но был не рабом, а свободным.

- Я не кагар, а гаст. - пояснил мальчишка.

- А кто это и в чем разница? - поинтересовался Кузнецов.

- Кагар это он. - паренек вначале указал рукой в сторону отары овец, перегоняемой невдалеке, а затем на пленников, хмуро бредущих привязанными за повозками. - Баран и раб на твой язык. Его хватать война, плен, можно продать и убить. Гаст пришел сам и он чужой ярмата, как ты и я. Но свобода тогда, если за тебя держать слово ярмата. Если ты делать плохо, то ярмата тебя убить.

- А гаст может сам уйти от ярмата?

- Сам нет. - покачал головой маленький собеседник. - Только если сарамата Марнара разрешит. Сам идти нельзя. Это делать плохо. Тебя убить или станешь кагар.

- А кагар и гаст могут стать ярмата или свободными?

- Да, могут. Если много хорошо делать род и сарамата разрешит.