Новые соседи

— А и верно, Оли. Точнехонько. Вот на этом камешке я и бедовал рядышком с тобой.

— Так я и думал, наставник. Ты ступай отдохни. Ступай.

Задумчивый Остах послушался. Пещера погрузилась во мрак. Олтер посмотрел на отца. Плотно сжатые губы, три глубокие морщины на переносице, ранняя седина в волосах. Тело правителя неподвижно, но глаза вращаются под сомкнутыми веками.

«В каких краях скитается твой дух, дан Рокон? Какие видения посещают тебя в священном Лоне Матери?»

Вокруг ласково журчала вода. Дан Рокон, повелитель и защитник алайнов, дворча, дорча, дремнов, гверхов, гворча, квельгов, терскелов, плыл по течению горной реки, глядя в безбрежное небо, и не мог пошевелиться. Руки сложены на груди, ноги сведены вместе. Дану только и оставалось, что провожать глазами уходящие вдаль лесные склоны.

Вдруг вода вокруг взвихрилась, закипела. Показались гладкие мокрые камни, спина царапнула по дну. Поток затащил тело правителя на мелководье. Рокон услышал переливчатый смех. Скосил глаза и разглядел статную красавицу с непокрытой головой. Приподняв подол, босоногая прелестница зашла в воду. Подойдя к Рокону, ухватила за шиворот и потащила за собой. Играючи выволокла на бережок.

Женщина глянула в лицо правителя Дорчариан и вновь рассмеялась. От ее смеха у Рокона сладко заныло в груди. Очи красавицы казались глазами мудрой старухи. Девица прижалась тяжелой грудью и поцеловала дана безжизненными, холодными как лед устами. Дан закашлялся и сел. Власть над собственным телом вернулась, а уд воспрял, налившись силой, и затвердел как каменный. Дан протянул руки к круглым бедрам, потянулся губами к тяжелой груди, но красавица увернулась хохоча. Зашла Рокону за спину, прикоснулась к затылку, повернула голову, указывая на противоположный берег.

Что это?.. Дан моргнул и вгляделся. На бережок вышел сын. Рокон не смог понять, кто именно: Ултер или Олтер. Парень с потерянным видом слонялся меж деревьев… Что же он там делает в одиночку, где воины, где охрана? Отец решил окликнуть сына, но горло стянуло железным обручем. Дан онемел. Мальчик набрел на красивое резное кресло. Не просто кресло — настоящий трон! Вот только чудной: трон один, а сидений два. Мальчишка огладил гривастые львиные головы на подлокотниках и примостился на сиденье.

Прелестница ласково щелкнула дана по носу — и вместо сына явился дядька Остах. Он брел по горной тропе, ведя в поводу тяжело груженного осла, а за ними следом ступал длинный караван.

Красавица на миг прижала ладони к глазам Рокона и тотчас отвела. Посередине реки вырос каменистый островок. Дан глянул — посреди острова шли рука об руку два мальчишки. Смеются, вертят головами. Беспечные… И вновь Рокон не смог понять, кого из своих сыновей он видит, Правого или Левого. Второго мальчишку он признал сразу. Малолетний бол Полуденных островов. Вдруг среди камней дан приметил убийц с замотанными темной тканью лицами. В руках они сжимали ножи и подбирались к парням. Рокон дернулся, замычал, но тщетно: тело вновь отказалось служить.

Красавица перевела взгляд на соседний склон. Рокон шарил по пустынному скату… Что? Что же он должен увидеть? Внезапно из-под земли выросла небольшая крепостица. Словно игрушечная, выстроенная из оструганных деревяшек. Да это же… Рокон моргнул: сомнений нет, перед ним Декурион. Маленький, деревянный, но Декурион! Правитель нахмурился. Потянуло дымком, занялось пламя, и крепость вспыхнула.

Декурион в огне! Этого дан Дорчариан вынести уже не мог. Он дернулся вперед изо всех сил и рухнул в речку… И все вернулось: ласково зажурчала вода и поток вновь понес беспомощного дана в неведомые дали. Рокон не мог оторвать глаз от пламени над деревянной крепостью. В голове билось одно: Декурион в огне!

— Декурион в огне! Этот клич известен любому горцу. — Дерах зажал в кулаке черный камень и на миг задумался. Немой, играющий за белых, улыбался как кот. Хитрюга! Кто бы мог подумать, что возница так быстро выучится новой игре?! Ну ничего, сейчас опытный воин окружит загнанных в угол белых и утрет нос выскочке… Старший над гарнизоном Декуриона со стуком поставил камень на нужную клетку. — Эти слова у горцев с молоком матери передаются, Аскод. Значит, твоя любимая Империя на нас напала. Бросай соху, хватай меч!

Немой потянулся к чаше с белыми камнями, а инженер Аскод Гворф, склонившийся над деревянным маленьким Декурионом, вскинулся. Аккуратный мостик, который инженер перекинул над ближайшим узким ущельем, упал на пол.

— Империя вовсе не моя, Дерах, сын Дораха, старший над стражей неприступного Декуриона! Да будет тебе известно, меня изгнали! Напыщенные, самодовольные…

Дерах покраснел, надул щеки, нагнулся над столом, но не выдержал — прыснул и захохотал. Рядом радостно замычал Немой, стуча белым камнем о край столешницы. Горячий имперец вновь повелся на простенькую подковырку старого воина! Как ребенок, право слово!

Вскочивший и откинувший полу воображаемого плаща для гневной речи Аскод Гворф посмотрел на ржущих игроков в «черное-белое», нахмурился, не понимая причины веселья. А потом махнул рукой… И рассмеялся следом.