Новые соседи

Болары подобрались и выскочили на утес. Хлоп-хлоп-хлоп! — заработали пращи, и первые булыжники отправились в полет. Остах отрядил арраинских воров, без толку крутившихся рядом, в помощь пращникам, собирать и подтаскивать снаряды для метания. Уж чего-чего, а пригодных камней вокруг навалом. Прогнал Бареана с мальчишками следом за Туммой; лишь архогский сирота упрямо тряхнул головой. Рядом простучали камни — и пятерых горцев смахнуло со склона. Один из них рухнул, вопя от боли, с раздробленными в кровавое костное крошево ногами. Остах подскочил и нанес удар милосердия, а Мерех выхватил из мертвых рук дротик. На краю утеса образовалась прореха: место выбитых камнеметом воинов было некому занять… Внезапный штурм оказался для горцев неожиданностью, и большинство воинов остались в лагере у пещеры.

Остах отвесил мальчишке затрещину и указал на место в строю.

— Сосунок бездоспешный! — рявкнул он. — Встань на колено у валуна и коли в морду, когда имперец полезет. Усек? — Остах приблизился к краю козырька. Мальчишка подбежал следом и прижался к валуну в двух шагах от командира. Хмурый Барат возвышался слева от наставника, сжимая меч.

— Куда камни швыряешь не глядя?! — загремел над полем битвы голос Остаха. — Метателям — дорабатывать за пращниками! Боларам — долбить по щитам, добраться до лестниц!

Ворье метались по склону, собирая булыжники, и затем, пригибаясь, подносили их пращникам, которые без устали метали снаряды. Деан рыкнул — и камни застучали по крепким щитам. Вот рухнул один воин, другой, третий. Не зря болары — лучшие пращники во всей Империи! Ловкачи умудрились даже с такого расстояния развалить плотное имперское построение, оставив без защиты воинов с лестницами.

— Метай! — заорал Остах, подобрал валун и с хеканьем швырнул вниз.

Туча дротиков прянула с утеса и вонзилась в провинциалов внизу. Камни пращников продолжали собирать свою жатву, и имперцы валились с ног один за другим. Вот только это всего лишь один отряд, а их были десятки! Слишком, слишком много врагов противостояло горцам. Над головами просвистели длинные копья стрелометов — и горцы вздернули бронзовые щиты. Пара стрел вонзились в зазевавшихся «добрых», скопившихся у каменистой россыпи.

Болары берегли свой участок уступа, а вот дальним воинам досталось. Прячась от безжалостных камней пращников за отрогом скалы, имперцы шустро поставили сразу десяток лестниц, и первые провинциалы запрыгнули на козырек. В воздухе показались летящие снаряды: камнеметы ударили разом по боларам, калеча и убивая бездоспешных пращников.

— Отводи людей! — гаркнул Остах. Над краем утеса показался имперец, махнувший мечом. Остах без труда уклонился и пнул врага в рожу. Раздался вопль, и рожа исчезла. — Отводи людей, Деан!!!

— Ниадохус! Стоять! — грянуло со склона, где продолжали работать пращники.

Грубый Деан в свое время немало понаемничал у имперцев и знал: быстро камнеметы не перезарядить. Он глянул в сторону механизмов — обслуги там крутилось втрое меньше положенного. Так что…

— Работаем, бакланы, работаем! — прорычал Деан, смахнув пот.

Хлоп-хлоп-хлоп! — ответили верные пращи.

Мерех совсем не боялся. Страх обуял его, лишь когда три стрелы свалили дана Рокона. Но потом он услышал слова Остаха, и страх ушел, родилась злость. «Наш дан не умер. Мать Предков хочет победы!» Нужно победить, и тогда дан останется жив.

Над краем обрыва появился имперец: вынырнул резко, словно его подбросили. Мерех ткнул копьецом, но имперец ловко отвел удар. Миг — и он уже стоит на площадке, занося клинок для удара.

Отрубленная кисть с мечом отлетела в сторону; подоспевший Остах подбил ногу врага, и имперец рухнул со скалы. Наставник полоснул еще кого-то внизу, склонившись над краем.

— Не спи, крысеныш! — заорал он Мереху. — В морду коли, в бедра!!!

Остах метнулся обратно, встряхнув окровавленным тесаком. И Мерех колол. Теперь уж его так просто не провести: научился! Он выжидал появления противника и колол. Быстро и точно. Точно и быстро юный горец наносил сразу несколько уколов. Хоть один, а свалит имперца.

«За отца! За деда! За Архогу! — приговаривал Мерех. Из-за каменной кромки вылез усатый имперец — и юный горец ловко загнал наконечник в глаз, под обод шлема. — За дана Рокона!»

Рядом прогудело длинное копье, которые швыряли страшные устройства из вражеского лагеря. Копье ударилось об острый выступ скалы, и большой наконечник вбило в древко, расколов его рогулькой. Снаряд брякнулся рядом с Мерехом и загремел-заскакал к обрыву. Мальчишка поймал его в последний миг. Шальная догадка обожгла парня. Он отбросил дротик, уперся рогулькой в верхнюю перекладину лестницы, едва-едва видневшуюся над самым краем. Поднатужился… Тщетно, лестница даже не шелохнулась. Мерех закусил губу, жилы на шее вздулись, ноги заскребли по скале… Лестница медленно отодвинулась, и мальчик подался вперед!

— От себя и вбок!.. — захрипел за спиной знакомый голос. Наставник Остах! — Ещщще-э-э чутка… Вбок! Валим!