Читаем Новые стансы к Августе полностью

Новые стансы к Августе

Иосиф Александрович Бродский , Иосиф Бродский

Эти вещи сольютсяв свое время в глазуу воззрившихся с блюдцана пестроту внизу.Полагаю, и вправдухорошо, что мы врозь —чтобы взгляд астронавтунапрягать не пришлось.

XX

Вынь, дружок, из кивоталик Пречистой Жены.Вставь семейное фото —вид планеты с луны.Снять нас вместе мордатыйне сподобился друг,проморгал соглядатай;в общем, всем недосуг.

XXI

Неуместней, чем ящерв филармонии, виднас вдвоем в настоящем.Тем верней удивитобитателей завтраразведенная смесьсильных чувств динозавраи кириллицы смесь.

XXII

Все кончается скукой,а не горечью. Ноэто новой наукойплохо освещено.Знавший истину стоик —стоик только на треть.Пыль садится на столик,и ее не стереть.

XXII

Эти строчки по сутиболтовня старика.В нашем возрасте судьиудлиняют срока.Иванову. Петрову.Своей хрупкой кости.Но свободному словуне с кем счеты свести.

XXIII

Так мы лампочку тушим,чтоб сшибить табурет.Разговор о грядущем —тот же старческий бред.Лучше все, дорогая,доводить до конца,темноте помогаямускулами лица.

XXIV

Вот конец перспективынашей. Жаль, не длинней.Дальше — дивные дивывремени, лишних дней,скачек к финишу в шорахгородов, и т. п.;лишних слов, из которыхни одно о тебе.

XXV

Около океана,летней ночью. Жаракак чужая рука натемени. Кожура,снятая с апельсина,жухнет. И свой обряд,как жрецы Элевсина,мухи над ней творят.

XXVI

Облокотясь на локоть,я слушаю шорох лип.Это хуже, чем грохоти знаменитый всхлип.Это хуже, чем детямсделанное «бо-бо».Потому что за этимне следует ничего.

1978

ДВАДЦАТЬ СОНЕТОВ К МАРИИ СТЮАРТ

I

Мари, шотландцы все-таки скоты.В каком колене клетчатого кланапредвиделось, что двинешься с экранаи оживишь, как статуя, сады?И Люксембургский, в частности? Сюдызабрел я как-то после ресторанавзглянуть глазами старого баранана новые ворота и пруды.Где встретил Вас. И в силу этой встречи,и так как «все былое ожилов отжившем сердце», в старое жерловложив заряд классической картечи,я трачу, что осталось в русской речина Ваш анфас и матовые плечи.

II

В конце большой войны не на живот,когда что было, жарили без сала,Мари, я видел мальчиком, как СараЛеандр шла топ-топ на эшафот.Меч палача, как ты бы не сказала,приравнивает к полу небосвод(см. светило, вставшее из вод).Мы вышли все на свет из кинозала,но нечто нас в час сумерек зоветназад, в «Спартак», в чьей плюшевой утробеприятнее, чем вечером в Европе.Там снимки звезд, там главная — брюнет,там две картины, очередь на обе.И лишнего билета нет.