Новые темные века

Существует проблема «лучше некуда» или «лучше, чем The Beatles»: хотя новые лекарства могли бы появиться, уже существующие справляются со своими задачами так хорошо, что фактически препятствуют дальнейшим исследованиям. Действительно, зачем создавать новую группу, если The Beatles все стоˊящее уже написали? Это вариация на тему легкодоступных открытий, но с одним важным отличием. Если первая гипотеза предполагает, что больше не осталось «легкой добычи», то согласно второй – каждая достигнутая цель снижает ценность еще недостигнутой цели. Для большинства отраслей дело обстоит наоборот: относительно дешевый процесс открытой добычи или сжигания угля делает более ценным то, что осталось в недрах, следовательно, привлекает финансирование на разработку залежей. В фармацевтике, напротив, попытка превзойти существующие дженерики только повышает стоимость клинических испытаний, и становится все труднее убедить врачей выписывать новые препараты, поскольку они уже знакомы со старыми.

Прочие проблемы разработки новых лекарств более системные и менее понятные. Некоторые считают, что бездумные траты фармацевтических компаний, опьяненных законом Мура, привели в действие закон Рума. Но большинство исследовательских институтов, как и в других отраслях, вложили свои средства в новейшие технологии и методы. Если это не решило проблему, значит, дело в чем-то еще.

Теория «осторожного регулятора», учитывающая более долгосрочную перспективу, видит проблему в том, что общество все менее терпимо к рискованным клиническим исходам. С 1950-х годов, времен золотого века открытия лекарств, количество нормативных актов, регулирующих испытания и выпуск препаратов, увеличилось, и небезосновательно. В прошлом клинические испытания часто сопровождались сильнейшими побочными эффектами, и когда на рынок поступали плохо протестированные лекарства, происходило ужасное. Лучшим – или, вернее, наихудшим – примером этого является препарат талидомид, разработанный в 1950-х годах для лечения тревожности и тошноты, но, как выяснилось, оказавший ужасающие последствия на младенцев, чьим матерям его прописывали для борьбы с утренним недомоганием. Впоследствии правила в отношении лекарств были ужесточены, что сделало клинические испытания более строгими и на самом деле улучшило результаты. Согласно принятой в США в 1962 году поправке в отношении эффективности лекарственных средств, необходимо было доказать, что новые лекарства не только безопасны, но и действенны, то есть оказывают заявленный производителем эффект, – ранее законом это не регламентировалось. Мало кто из нас поддержит возврат к более рискованным препаратам ради того, чтобы отменить закон Рума, особенно если в случае необходимости могут быть сделаны исключения, как произошло с некоторыми препаратами против ВИЧ в 1980-х годах.

Последнюю проблему, связанную с исследованиями лекарств, специалисты считают самой значительной, и она беспокоит нас больше всего. Фармакологи называют ее предвзятостью «фундаментальных исследований и грубой силы», но мы можем сформулировать ее как проблему автоматизации. Исторически сложилось так, что процесс открытия новых лекарств был прерогативой небольших коллективов исследователей, интенсивно занимавшихся ограниченными группами молекул. Когда интересное соединение идентифицировалось в природных материалах, из библиотек синтезированных химических веществ или в результате случайного открытия, его активный ингредиент выделялся и подвергался проверке на биологических клетках или организмах, чтобы оценить терапевтический эффект. В течение последних двадцати лет этот процесс был автоматизирован, в результате чего появилась технология, известная как скрининг высокой производительности. Высокопроизводительный скрининг – это переход открытия лекарств на промышленные рельсы за счет обширного автоматизированного поиска потенциальных реакций в огромных библиотеках соединений.

Современная лаборатория не похожа на то, как мы привыкли о ней думать: преимущественно мужчины в белых халатах возятся с пробирками пузырящейся жидкости. Чтобы получить более точную картину, нужно представить нечто среднее между современным автомобильным заводом со всеми его конвейерными лентами и манипуляторами и центром обработки данных с характерными стеллажами оборудования, вентиляторами и средствами мониторинга. Высокопроизводительный скрининг ставит во главу угла объем, а не глубину: обширные библиотеки химических соединений загружаются в машины и тестируются в различных сочетаниях. Этот процесс, при котором почти одновременно тестируются тысячи комбинаций, подрывает привычный уклад химических исследований и в то же время показывает почти непостижимые горизонты исследований и невозможность моделирования всех потенциальных взаимодействий.