Новые территории

Теперь подружившиеся стороны смотрят ещё раз чертёж, с которого начался спор и шагами отмеряют расстояние до центра следующей башни вдоль заботливо натянутой работягами бечёвочки. Они радуются. Завтра будет день и будет пища, а сегодня произойдёт маленький междусобойчик и выпивка. Ещё раз проверяют расстояние между уже готовыми корпусами башен. Всё точно! Благодать!

Вот сотник из местного командования с хлипким хассанским тхаратом в руках подбегает к спевшейся парочке и что-то доказывает, показывая то на одну башню, то на другую. Это мы тоже проходили. Товарищ ничего не понимает в достижениях современной военной техники, доказывая, что стрелы не долетят, поэтому мы таскаем для демонстрации несколько экземпляров лука и колчан стрел с глиняными шарами вместо наконечников.

Я крикнул ребятам, показал жестом и вот один из моих орлов лихо подбежал, показал, объяснил, стрельнул и отдал лук подержать командиру… Тот стреляет, попадает в башню, весело расплывается в улыбке и сейчас начнёт просить подарок… Так и есть… Мой орёл вопросительно смотрит на меня, я — на Мрогана, он — на сотника, потом опять на меня, кивает, я тоже киваю и лук переходит на вооружение иллирийского гарнизона.

Дальше всё будет зависеть от иллирийской казны. Дружба дружбой, а денежки врозь. Один лук — не потеря, но сюда нужно — сотни две. Нам эти луки не даром даются, в кузнице днём и ночью непрерывно крутится карусель, отливающая рукоятки, коптит уголь в печах, колышутся мехи поддува, чёрные работяги сменяют друг друга, город должен расти, это Мишка объяснял, и трудно с ним не согласиться…

Опять какое-то шевеление в рядах рабочих, чего-то такого раньше не было! Мроган с прорабмастером возвращаются к месту закладки фундамента, топают по нему ногами, что-то щупают, азартно доказывают, а рабочие убегают и прячутся за моей башней… Что за «прятки» такие?… А! Понял. Мишка присаживается и через миг грязное, неровное каменистое поле превращается в гладкую танцевальную площадку зеленоватого оттенка от травы, впечатавшейся навеки в поверхность минерала. Я же говорил, что мой друг может один заменить целую бригаду землекопов!

Приятно посмотреть! Мир и дружба! Почти любовь! А вот, когда нанимали бездельников-хассанов строить Северную дорогу, крик и гвалт стояли такие, что мошкара пропадала! Мужики, тараторя по-своему, размахивали руками, швыряли шапки, кетмени и кувалды под ноги и плевали туда же, демонстративно уходили в комариные заросли, потом возвращались, сделав круг почёта, а речь всего-то шла о том, что за плохую работу не только один филон, а вся бригада недополучит денег. И кто, как, кого будет воспитывать, Мрогана не волнует.

Он неожиданно натаскался говорить на враждебном языке, во всяком случае, понимал все выкрики. Два года — никак не получалось, а тут вдруг прорвало, «количество перешло в качество», любимое Мишкино выражение. Я каждый раз с новой толпой готовился к мордобою, но ещё ни разу до него не доходило. Просто у них такая манера жить. С криками и эмоциями наружу…

Устав хасс-бригады прост. Вот задание, вот сумма. В смету включены добавки бригадиру и стряпухе. На ней можно сэкономить, но это себе дороже, вместо отдыха — по очереди бегать за водой, дровами, варить, мыть котёл или вообще питаться всухомятку. Деньги в конце работы делит бригада, так что бездельника могут и обделить, вот они-то, самые лентяи и орали громче всех… Если случится обвал или несчастный случай с тяжёлой травмой, покалеченный получит доплату, но осматривать его будет наш врач.

Потихоньку Мишка негласно захватывает территорию около Южной границы. Он объяснял так. В Хассании всё принадлежит падишаху. Здесь нельзя купить кусок земли и сохранить на него права, надо или строить дом, или что-то сажать, а потом платить налоги с урожая, или загонять скот и тоже не забывать про налоги. Но если владыке понадобится, он может выкинуть с насиженного места любого, не объясняя причин. И даже не сам, хватит любого визиря.

Конечно, это, в основном, касается бедняков, которых могут убрать прочь только за неуплату налогов. А вот, когда ты постоянно пополняешь казну, да не забываешь при этом поблагодарить местных жандармов, то имеешь шанс попасть в касту «уважаемых», а значит, почти неприкасаемых.