Новые территории

— Остановка… Сейчас «мёртвые» уйдут и ваши после паузы начнут уходить в тихие зоны, безопасные для обстрела с тыла, а их всего три — прямо против лепестков…

— Каких ещё лепестков?

— Посмотрите, Ваше Величество линия воинов напоминает трилистник, а после перестройки разделится на три капли, в которой часть смотрит вперёд, а небольшая защита — назад… У Вас хорошие воины, Ваше Величество, они быстро реагируют на ситуацию…

— Мроган, ты что же, знал всё заранее?!

— Ну, не всё, а в основных чертах…

— И что там впереди? «В основных чертах»?…

— Сейчас каждая капля получит мощный заряд стрел и вынуждена будет защищаться, причём угроза сзади, хоть и немногочисленная, но остаётся, стреляют мои хорошо и бьют в спину…

— А потом?

— Потом один из отрядов не выдержит и бросится на ближайшую башню… Без приказа…

— И что?… Да, говори ты!

— И захватит её…

— Захватит?! Это, значит, победа?

— Пока нет, Ваше Величество, захватят, но на этой башне не окажется ни одного защитника…

— Куда же они денутся?

— Они выйдут наружу и снизу, с маленького расстояния, в спину расстреляют вторую каплю, тоже бросившуюся на штурм…

— Как они выйдут?

— Между башнями есть переходы, их почти не видно…

— Это невероятно! Ты колдун, Мроган?… Они все закрылись щитами…

Да… Всё так и есть… Тьма побери! Опять пауза… Почему выводят только наших, Мроган?

— Дальность, Ваше Величество! Наши тхарат бьют дальше, вот и всё. И стреляют сверху…

— Да, сверху… Уже половина воинов выведена…

— В настоящей битве лежало бы больше… Здесь не учитываются удары по рукам и ногам…

— Тьма навозная! Полезли!.. Они захватывают… Наверху! Молодцы мои! Герои мои! Куда?!.. Стоять! Почему они полезли назад?! Мроган!

— Их обстреливают с соседних башен, а проход спрятан внизу, его изнутри не видно… Башня пуста, что им делать там? Ваше Величество, они всё делают правильно…

— Нет, это невозможно! Пусть стреляют!

— Ваши тхарат не достают до соседних башен, я же говорил, Ваше Величество, воины беззащитны… Особенно на стенах, когда щиты за спиной…

— Но они могут хотя бы спрятаться, оставшись в башне?

— Могут, но их свяжут…

— Да кто же, тьма забери, свяжет, если там никого нет?

— Сейчас наши вернутся… Там проход, я же говорил…

— Но моих в десять раз больше! Это невозможно!

— Уже только в четыре, Ваше Величество, а на пустой башне ваши оставят не больше десятка сторожевых…

— Да откуда же ты знаешь это?

— А что там делать? Я воевал, Ваше Величество и видел всё это не один раз… Мои ребята наблюдают постоянно, увидят уходящих, свяжут оставшихся, в рукопашной мои сильнее…

— Опять остановка! Тьма болотная! Ого, сколько уходят! Ага, Мроган и твоих тоже выводят! Пятеро! За две сотни?… Мало!

Атаки иллирийцев повторились несколько раз, как слабеющие волны реки, одинаково безуспешно, пока в «живых» не осталось никого. Все нападавшие храбро «погибли», не сдаваясь. Зная характер своего повелителя, и я вёл бы себя так же.

Игра была окончена и расстроенный вид короля поразил меня тем, как хорошо он умеет держать себя в руках при всей необычайной вспыльчивости. Стиснув зубы и величественно улыбаясь, Калигон принял парадное построение под громкое ржание, звучащее за занавесками. Игры закончились.

Это чувствовалось в соседних ложах королей, в поведении победителей и побеждённых, для которых вся злоба борьбы вдруг перешла в миролюбивое подтрунивание, а я вспомнил конец боксёрского матча по телевизору, два потных, страшных мужика с синяками и разбитыми в кровь бровями по финальному звуку колокола вдруг мягчеют, улыбаются и обнимаются, словно родные, друг с другом, потом с судьями, тренерами, репортёрами…

Одни только слуги всё также суетливо и деловито проносились, приближалось время обеда, около шатров поднимались дымы походных кухонь… Даже погода посветлела и лучи Сияющего прорвались, наконец-то сквозь серые облака. Иллирийцы активно общались с южным гарнизоном, пробовали метать стрелы из наших луков, с интересом и теперь, видимо, с пониманием, рассматривали одежду и нашивки на плечах моих ребят. Ряды недавних врагов смешались и я с радостью отметил настоящее ребячье любопытство в глазах и молодых и зрелых вояк.

Калигон тоже долго наблюдал за происходящим, что-то обдумывая. Уже давно скрылись в Большом шатре яркие таборы его собратьев — королей, поле очистилось от зрителей, а мы всё стояли в ложе неподвижно.

Дождь, казалось, ушел насовсем. Только сейчас я сумел разглядеть красоту пустоши, тянувшейся до самого горизонта и почувствовал, как боль втекает в ноги, судорожно сжатые во время схватки. Что бы я ни плёл королю, всё могло пойти совсем иначе, а на карте кроме моего тщеславия и самолюбия стояли тысячи судеб.

Расслабляться было рано. Пока мы тут торчали, любой из владык мог отчебучить всё, что угодно, например, взять и тронуться по своим делам, никого не спрашивая, а мне просто необходим разговор, ради которого потрачено столько усилий и денег, набито столько шишек и истоптано столько ног.