Новые центурионы

Те месяцы, что жил он у родителей, вредили ему ничуть не меньше, чем изощреннейшая пытка, будь она к нему применена. А Карл — со своими пухлыми маленькими детьми, со своей безупречной супругой Марджори, со своей новой машиной и чертовым брюхом, в неполные тридцать лет свисавшим над ремнем, — Карл был просто невыносим: «Мы все еще можем подыскать для тебя местечко, Рой. Разумеется, ты не станешь рассчитывать на то, что сразу войдешь вдело как равный партнер, но со временем… В конечном счете это ведь семейное дело, а ты мне брат… Я всегда полагал, что из тебя мог бы получиться бизнесмен — если б ты только твердо решил повзрослеть, и вот теперь я надеюсь, что твоя стычка со смертью заставила тебя образумиться и осознать свои истоки и оставить свои причуды помнишь Рой ребенком я тоже хотел стать полицейским и пожарником но я это перерос ты же признал что не слишком-то любишь свою работу и если дело так и обстоит ты не можешь помышлять о том чтобы сделаться удачливым полицейским если только такое бывает удачливый полицейский и тебе Рой пора бы уж понять что ты никогда больше не соберешься с духом и не получишь диплом по криминологии. Да у тебя Рой и желания-то нет снова корпеть над книжками и я тебя не виню потому что какого черта хотеть тебе быть криминологом и ох ты ведь и не хочешь больше им быть что ж Рой это лучшая новость какую я когда-либо от тебя слышал что ж мы можем пристроить тебя куда-нибудь в нашем деле и когда-нибудь в один прекрасный день и даже скоро можно сменить вывеску на „Фелер и сыновья“ и рано или поздно Рой на ней будет надпись „Братья Фелеры“ и видит Бог папа с мамой будут очень довольны а я сделаю все от меня зависящее я поднатаскаю тебя и сотворю из тебя бизнесмена достойного нашей фамилии и знаешь это будет совсем не то что работа на босса на безликого надсмотрщика я ведь знаю твои недостатки Рой твои грешки и слабинки. Видит Бог мы все не без греха и я сделаю на это скидку в конце концов ты мне брат».

Когда Рой решился все же вернуться к своим прежним обязанностям и переехать обратно в свою квартиру, именно Карл был смущен и сбит этим с толку больше других. Господи, мне нужно, необходимо расслабиться, думал Рой, глядя на медленно ведущего машину Дьюгэна, изучающего записанные на «горячей простыне» номерные знаки. Дьюгэн изучил тысячи номерных знаков.

— Поезжай на угол Восемьдесят второй и Хувер-стрит, — сказал Рой.

— О'кей, Рой. А зачем?

— Хочу воспользоваться тамошним служебным телефоном.

— Будешь звонить в участок? Я думал, мы так или иначе туда заглянем, чтобы оформить рапорт по той краже.

— Хочу звякнуть в следственный отдел. И пока что не хочу возвращаться в участок. Давай немного покатаемся по улицам. Будем патрулировать.

— О'кей. Чуть дальше по этой улице есть телефонная будка.

— Она не работает.

— Еще как работает. Прошлой ночью я оттуда звонил.

— Послушай, Дьюгэн. Вези меня на угол Восемьдесят второй и Хуверовской.

Тебе известно, что я всегда звоню из тамошней будки. Она работает постоянно, без сбоев, мне нравится пользоваться ею.

— О'кей, Рой, — Дьюгэн рассмеялся. — Сдается мне, я тоже начну совершенствовать свои привычки, только вот приобрету немного опыта.

Стоя за открытой металлической дверцей телефонной будки, с надеждой припав к бутылке, Рой слушал свое шумное и гулкое сердце. Может, мне только нужно сделать звонок в отдел криминальных расследований, подумал он мрачно. С этим новичком Дьюгэном надо бы держать ухо востро. Глотка и желудок еще не остыли от жара, но Рой пил снова и снова. Сегодня он слишком нервничает. Порой с ним такое случается. Руки делаются влажными и липкими, слегка кружится голова, он должен расслабиться. Он закрутил крышку на бурбоне и поставил бутылку обратно в будку. Минуту постоял, посасывая разом три мятных леденца и жуя огромный кусок резинки. Потом вернулся к машине. Дьюгэн в нетерпении барабанил пальцами по рулю.

— Давай-ка поедем в участок, Дьюгэн, мой мальчик, — сказал Рой, ощущая, как спадает напряжение, и зная наверняка, что вслед за этим исчезнет и прежнее уныние.

— Сейчас? О'кей, Рой. А я подумал, ты сказал «попозже».

— Мне надо попасть на стульчак, и как можно скорее, — ухмыльнулся тот, закуривая сигарету, и, пока Дьюгэн набирал скорость, Рой все насвистывал невпопад какую-то мелодию.

Оставив Дьюгэна в комнате для сбора донесений испрашивать порядковый номер для их рапорта, Рой двинулся было, запнулся, но потом все же зашагал к автостоянке. Стоя у дверцы своего желтого «шевроле», какое-то время он о чем-то спорил сам с собой, пока не понял — пока не смог себя убедить, — что лишний глоток позволит ему расслабиться чуть сильнее и окончательно уничтожит предчувствие надвигающейся депрессии. Бороться с этим предчувствием без всякой подмоги — пустое занятие. Оглядевшись и никого на темной стоянке не заметив, он отпер «шевроле», вытащил из «бардачка» бутылку и сделал огромный, жадный, обжигающий нутро глоток. Потом вставил пробку обратно, поколебался, снова вытащил ее и выпил еще и еще раз и лишь затем спрятал бутылку.