Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

“В меня уже не лезет”, – кряхтят наши едоки, заталкивая в себя последнюю картофелину. Ведь выбрасывать еду – страшный грех. После чего, без проблем и с большим аппетитом, поглощают “дам-бланш”, десерт из мороженого, взбитых сливок и расплавленного шоколада.

Морозильник госпожи Смит битком набит клубничным мороженым из магазина “Алди”. Каждый день она съедает минимум один рожок. Но не при гостях, она терпеть не может делиться.

ВТОРНИК 12 мая

Она вошла ровно в 15.00, госпожа Стелваген. Безупречно одетая, как всегда. Любезная, как всегда. Подала каждому руку и заняла место за столом, где нас уже рассадила секретарша.

– Добро пожаловать. Я необычайно рада, что после двухлетнего перерыва наш центр опеки снова имеет представительство жильцов. И я бы сказала, отнюдь не самое скромное.

– Благодарим за комплимент. Комитет жильцов с удовольствием передает в ваше распоряжение молоток председателя на первом заседании. В конечном счете, вы лучше, чем кто бы то ни было, осведомлены о том, как обстоят дела. В следующий раз председателя представит комитет жильцов. И впредь будем соблюдать очередность.

Леония окинула собрание торжествующим взглядом. Если хорошо прислушаться, можно было услышать, как мы захлопали ушами. На наших подготовительных совещаниях ничего подобного нам и в голову не пришло. Леония молниеносно нанесла удар: помешала директрисе назначить самое себя постоянным председателем. Мне показалось, что губы Стелваген скривились в неодобрительной улыбке.

– До сих пор было принято, что на собраниях председательствует директор, – сказала она после короткой паузы.

– Но наше предложение о чередовании председательства позволит более справедливо распределить задачи и функции и тем самым немного облегчить вашу нагрузку, – сказала Леония.

Мы одобрительно закивали.

– Ну, что же… давайте примем ваше предложение, – сказала Стелваген.

Снова мелькнула ничего не значащая улыбка.

После собрания я поздравил Леонию с успехом ее блестящего тактического хода. Она преподнесла дело так, словно мы облагодетельствовали директрису, помешав ей бессменно председательствовать на наших заседаниях. Из дальнейшего разговора выяснилось, что у Леонии за плечами впечатляющая карьера в сфере здравоохранения.

– Я много лет профессионально занималась организацией собраний, – сказала она. – И после семнадцатилетнего безделья мне захотелось тряхнуть стариной.

Это кое-что значит.

Дальше собрание протекало в дружеской и оживленной атмосфере. Комитет выяснял, есть ли возможность ежемесячно проводить парадные чаепития, организуемые жильцами для жильцов, и найдется ли небольшое помещение для экспозиции творческих достижений члена комитета госпожи Лакруа. Стелваген нашла эти идеи “очень интересными” и обещала обсудить их с руководством.

Так оно и пойдет: мы придем с предложениями, Стелваген благосклонно их выслушает, изобразит энтузиазм и пообещает “рассмотреть в ближайшее время” и “обсудить с руководством”. Будет тянуть время. Никогда не поверю, что для организации чаепитий или выставок необходимо согласие попечительского совета. Комитет будет настаивать на своем, Стелваген будет вести себя пассивно и, по возможности, оборачивать дела себе на пользу. Как администратор старой консервативной закалки она убеждена, что ей лучше знать, что хорошо для жильцов. Начнется долгое, жесткое, изощренное противостояние. Но время работает на нее, а у нас времени в обрез.

Самый важный вопрос мы поставили в конце заседания. Как бы случайно, между прочим, я спросил о пустующих комнатах. Что произойдет с ними и чем это чревато?

– Я еще обсуждаю эту тему с руководством.

– Мы сможем на следующем заседании узнать о результатах обсуждения?

Она приложит все усилия, но обещать не может.

Леония тут же проверила, занесены ли ее слова в протокол.

Договорились проводить собрания четыре раза в год. Следующее назначено на август. Но мы не намерены ждать так долго, мы заставим дирекцию прислушаться к нам. Через пару недель подадим запрос о полдниках, устроим небольшую проверку.

СРЕДА 13 мая

Ресторан не был швейцарским, но блюдо – вполне: сырное фондю. Такси доставило нас в кафе “Блаувхофт”, милое амстердамское кафе, занявшее первое место в конкурсе на лучшее фондю, организованном газетой Het Parool. Я разговорился с импозантным барменом, и он рассказал, что победа на конкурсе имела непредвиденные последствия.

– Из-за этого фондю у меня чуть рука не отсохла.

– Из-за фондю?

– Ну да, размешивал сыр с утра до ночи.

Он оказался хозяином кафе. Приятный человек. Он поведал, что месяцами подавал невероятное количество сырного фондю, но никогда еще не обслуживал компании гостей столь почтенного возраста. За это стоило выпить. Первая бутылка вина – от заведения.

Сырное фондю было выше всяких похвал, и вино лилось рекой.

Возникла единственная проблема: туалет находился в подвальном помещении. Для большинства членов клуба лестница была трудным испытанием, а для Эверта непреодолимым препятствием. Того, кто плохо держался на ногах, спускали вниз и поднимали наверх объединенными усилиями гостей и персонала.