Новые записки о галлах

Около 932г. [7] брат епископа города Туля (город расположен на реке Мозель; один из древнейших во Франции, он был столицей галльского племени левков) - Хардрад, отважный и искусный солдат, как сообщают о нем "Деяния Тульских епископов" [8], отдыхая, очевидно, от военных компаний и предаваясь дикой прелести охоты в междуречье Мозеля и Мерта ( край этот благодаря живописным пейзажам и тому раздолью, которое лес Хайе предоставляет здесь охотникам, был хорошо известен ещё в галло-римском мире ) гнался однажды за кабаном, который увлекал за собой свору собак в самую гущу богатого тогда леса самшита и дуба. В настойчивом стремлении догнать этого зверя сказывались между прочим и яростная кровь Хардрада и отмеченная Вандальбертом Прюмским странная, присущая всем потомкам Хлодвига "франков к охоте неуемная, рьяная жажда". В итоге стремление это было утолено, когда кабан, сначала продравшись по склону горы, прямо из вод Мерта нависающей над небольшой деревней Буссьер, скрылся затем в кустах терновника на её вершине. Последовавший на ним охотник в крайнем удивлении обнаружил, что спущенные в погоню собаки, лая что есть мочи, не осмеливаются однако приблизиться к тому месту, где за высоким деревом упрятался затравленный зверь. Спешившийся Хардрад пробрался сквозь заросли и обнаружил за ними полуразвалившийся алтарь и руины старинной церкви, возведенной когда-то на этой просторной, поросшей редкими деревьями лужайке, с которой, кстати, открывалась захватывающая осенняя панорама речных долин, крутых холмов и исчезавших где-то на грани кругозора селений Ливердун, Помпеи и Пиксерекурт. Когда, возвратившись, он рассказал об увиденном своему брату Гозлину, возглавлявшему тогда Тульскую епископию - тот сильно заинтересовался неожиданной находкой, воздал благодарность непутевым охотничьим склонностям Хардрада и поспешил к границе своих владений, где на краю огромного округа Шомонтуа угнездился малоприметный Буссьер, о котором известно было разве только то, что он старше даже великого предка Хлодвига и отца всех франков Меровея, имевшего волосы длинные, как у той русалки, что его породила. Однако, деревня эта принадлежала Мецкой епархии, возглавляемой в то время достойнейшим Адальбероном I, гением династии Арденнов и первым из её высокого рода, предназначенного быть самым сильным в эпоху, когда генеалогические линии зарождавшегося дворянства только ещё начинали прочерчиваться на карте династической борьбы. И хотя на обширных, равных территориям нескольких варварских королевств землях, подчиненных Тульской кафедре, существовало много деревень, происхождение которых отсчитывалось от глубоко древних времен часто они были настоящим конгломератом многовековой культуры, свидетельствуя об этом, и своими кладбищами эпохи первых Меровингов, и развалинами прежних sudatorium ( римских потогонных бань) и ещё более древними кельтскими захоронениями, в которых археологи находят реликтовые сандалии для лошадей не смотря на это Гозлин, как мы увидим, сделал все для того, чтобы присоединить Буссьер к своим владениям, выкупив его у Адальберона. Источники сообщают нам, как разузнал он у старожилов о том, что пребывающая ныне в ветхости церковь посвящена была некогда св. Деве Марии, как раньше часто случалось, что тяжело больные, благодаря её заступничеству, получали здесь чудесное исцеление, как - по другим свидетельствам - по ночам в этом месте часто виден был свет и близлежащие места буквально исполнялись прекрасным сиянием [9]. Пораженный этими сообщениями и стремясь восстановить здесь прежний культ, Гозлин все же добился у Мецкого епископата уступки этой земли в пользу своего диоцеза, немедленно возвел на вершине горы обновленную церковь, а затем, желая сделать культ св. Девы постоянным, основал здесь женский монастырь по уставу св. Бенедикта, добавив новое слово в раздел западноевропейской внутрицерковной ономастики. В этой известной легенде о создании в Буссьер женской бенедиктинской общины для меня остается непонятным одно : что же так сильно приворожило епископа Туля, что ради приобретения у Меца этой горы он пошел на подношение Адальберону святейшей и несомненной реликвии, принадлежащей его краю - посоха ( baculum) апостола Петра, ещё в первом веке принесенным в Туль провозвестником христианства в древней Галлии св. Мансуи ? Легко отвлечься от "житийных" элементов рассказа - чудесных исцелений болезных паломников, неземного света, словно исходящего из денниц Девы Марии - выделив их из текстов в качестве чистого религиозно-биологического штамма; тогда у нас останется простая история о приобретением Гозлином земли у Мецкой епархии. Но Тульский диоцез был в то время одним из крупнейших в Западной Франкии, значительно превосходя тот же Мецкий и очерчивая своими границами пределы шести других епархий в Шампани, Бургундии и Эльзасе; у Туля без сомнения были безграничные возможности для внутренней экспансии и обогащения собственной экклезиастической топографии. Однако, пока три крупнейшие речные долины Лотарингии ждали здесь монастырского освоения, Гозлин обращает свой взор на северо-восток пага и жертвует достоянием своей церкви ради приобретения маленького клочка земли. Вот это-то мне и не понятно. По сути дела Буссьер стал вторым религиозным центром епархии, как минимум равноценным Тулю. Здесь для Гозлина построена была высокая кафедра, с которой по праздникам он обращался к прихожанам. Сюда в дни природных потрясений и национальных бедствий монахи приносили из Туля раки с мощами святых Мансуи и Эвра - первоапостолов христианства в краю левков; именно здесь, в Буссьер, по мысли Гозлина эти заступники предстательствовали перед ликом Богоматери, прося для Галлии Ее святого заступничества. Наконец самое удивительное - именно в этом месте Гозлин решил найти свое последнее успокоение и, когда в 962г. он оставил этот мир, траурная процессия перенесла его тело из Туля к этим окраинным владениям епископа, погребя раку в подземной часовне. Итак, подобная странная, какая-то жертвенная любовь Гозлина к заштатной деревеньке - любовь, чуть ли уже не влекшая за собой континуитет от Туля к Буссьер, была до сих пор необъяснима, но становится понятной из сочинения Адсона.