Новые записки Шерлока Холмса

– Рано или поздно, – с безразличием отозвался Тенли. – Вряд ли это случится в нынешнем году. Может, даже до конца века она не начнется, а то и в начале следующего столетия все будет тихо. Однако война действительно назревает. Кайзер заинтересован в создании собственной глобальной сверхдержавы. Британская империя набила ему оскомину, равно как и сдерживающее влияние бабушки, королевы Виктории. В конечном итоге немцы начнут экспансию.

– Мы с Майкрофтом предрекали такой ход событий еще много лет назад, – сказал Холмс. – Впрочем, несмотря на свой авторитет, Майкрофт до сих пор вынужден доказывать руководству очевидное.

– «Пророк не имеет чести в своем отечестве» – так, мистер Холмс? – улыбнулся Тенли.

– Евангелие от Иоанна, глава четвертая, строфа сорок четыре, – одновременно ответили и Холмс, и Зайгер. Поглядев друг на друга с удивлением, они тут же рассмеялись. Нас с Тенли это тоже развеселило. Лишь безразличный ко всему Гриффин молча делал свое дело. Вскоре показался лагерь Вилкиса.

Еще накануне нам сообщили, что палатки расположены довольно хаотично: все они были разбиты у деревьев, которые росли у ручья, питавшего южный участок земель Холмсов. Как бывший военный, я сразу понял, что палатки представляют собой военную амуницию, которая вышла из употребления по меньшей мере лет двадцать назад.

Все шатры были бледно-коричневого цвета. Они уже давно потускнели под воздействием осадков и плесени. Впрочем, уродливый оттенок удачно сочетался с холщовыми заплатками самых разных цветов, нашитых поверх ткани в случайном порядке. Это придавало шатрам определенный цыганский шарм.

Тенли провел нас в палатку покрупнее, которая располагалась ближе к центру. Перед ней на складном стуле сидела девушка. У ее ног дымился погасший костер – вероятно, не так давно она готовила завтрак. Когда мы подошли поближе, она встала и сжала руки в кулаки.

– София, – обратился к ней Тенли, – специально из Лондона прибыли джентльмены, которые будут заниматься расследованием смерти твоего отца. Это мистер Шерлок Холмс и доктор Уотсон. Это Зайгер Холмс, сын Шерринфорда Холмса.

– Сын убийцы, вы хотели сказать, – прошипела она, тут же поворачиваясь к Зайгеру. Это было настолько неожиданно, что мальчик на мгновение потерял самообладание и в испуге отступил.

София Вилкис была молоденькой девушкой немногим старше двадцати, с землистым оттенком кожи, ростом не более пяти футов. Цвет ее распущенных волос сложно было определить – нечто между смоляным черным и темно-каштановым. Ее роскошные кудри так и манили к себе, только что причесанные, сияющие в свете утреннего солнца. Надо заметить, чертами лица она не вышла: кустистые брови, походившие на густые брови отца, точно так же выступали вперед, нависая над темными глазами. Нижняя губа чуть отвисала к мягко очерченному подбородку, частично обнажая белые, слегка кривые зубы. Когда София говорила, губы подтягивались и лицо приобретало выражение решимости.

– Мисс Вилкис, – обратился к ней Холмс, – не могли бы вы еще раз рассказать о той беседе, свидетелем которой, по вашим словами, стали в ночь убийства вашего отца?

– По моим словам? Я действительно все слышала! Этот человек, мерзкий убийца, постоянно приходил в лагерь и пытался запугивать моего отца. Он заявил, что тот оставил свой «истинный путь», уж не знаю, что это значит. Они каждый вечер это обсуждали, но в тот раз, когда мой отец погиб, посетитель был настроен куда агрессивнее. Он даже стал угрожать моему отцу. Сказал, что у тех, кто сворачивает с «пути истинного», остается не так уж много времени, чтобы исправить ошибку.

– Говорите, он запугивал вашего отца? – переспросил Тенли. – А в прошлый раз вы об этом не рассказывали.

– Только что вспомнила, – ответила девушка, с вызовом скрещивая руки на груди.

– И что же такое «истинный путь»? – спросил Холмс.

– Откуда мне знать, – удивилась София. – Сколько себя помню, отец всегда был пастырем. Когда я была совсем маленькой, он даже служил в церкви, но затем решил, что его призвание – помогать верующим, пока те заново обретают веру в святых местах по всей Британии. В течение последних нескольких лет мы даже ездили на континент – посещали святыни Франции, Германии и Бельгии.

– А на чем базируется финансирование общины? – поинтересовался Холмс.

Должен заметить, меня и самого мучил тот же самый вопрос. Судя по спартанским условиям в лагере, пересечение Ла-Манша вряд ли принесло паломникам несметные богатства.

– В молодости отец получил наследство, – ответила София. – Да и у членов нашей общины имеются кое-какие средства, которые они разделили с остальными, присоединившись к нам. При необходимости они вносят вклады. Но, как видите, у нас не так много потребностей. – И она указала на палатки, у которых собравшиеся занимались своими делами: кто чинил одежду, кто помешивал похлебку в котелках, подвешенных над огнем.

– Кто же встанет во главе общины с уходом вашего отца? – спросил я.

– Я, – просто ответила София. – Отец был бы согласен.

– У вашего отца были враги? – поинтересовался Холмс.