Новые заветы. Самые известные люди России о своих мечтах, страхах и успехах

Читу я любил непонятно за что. Она была поразительно тупой. Пересекая комнату, Чита упиралась в стену, продолжая упорно загребать лапами до тех пор, пока ее не разворачивали в противоположную сторону. Однажды летом на даче я наблюдал за тем, как она самозабвенно пожирала клевер. В приливе любви я поднес Читу к губам, чтобы ее поцеловать. Острая боль пронзила мою нижнюю губу, и Чита повисла на ней. Она ответила мне взаимностью.

Дальше — калейдоскоп. Впереди бежала бабушка, за ней я, поддерживая черепаху, плотно сомкнувшую свои челюсти на моей губе. А за мной бежали любопытные веселящиеся жестокие дети. Деревенский фельдшер сказал: «У черепах мертвая хватка». Он заткнул моей любимой ноздри, и она разжала свой треугольный пассатижеподобный ротик, в котором мелькнул окровавленный розовый язычок.

Потом мне сделали укол от бешенства. Можете ли вы представить себе бешеную черепаху? А деревенский фельдшер мог.

На моей нижней губе долго еще белел треугольный след.

Спустя несколько месяцев Чита вдруг исчезла из городской квартиры. Тщетно ее искали все и везде. Через год, когда зачем-то отодвинули холодильник «ЗИЛ», обнаружили уткнувшийся в угол панцирь с высохшей в нем Читой. Вот такой получился смертельный уголок.

Попугай

Попугай залетал в мою жизнь через открытую форточку дважды. Первый раз он сменил покончившую с собой Читу. Я купил ему клетку и — по совету одного юнната — подругу. Ворковала пара недолго. Сначала я обнаружил труп одного, а через два дня и другого пернатого. Попугай был голубой, и, возможно, он нуждался в партнере своего пола. Но я об этом тогда ничего не знал.

Второй раз эта птица влетела в мой дом спустя десятилетие. Я тогда заканчивал работу над кандидатской диссертацией. «Благоприятные исходы на уровне практического выздоровления при юношеской одноприступной шизофрении» — так она называлась. Только что напечатанные и готовые к переплету главы диссертации были аккуратно разложены на моем столе. Когда я вошел в квартиру и подошел к своему рабочему месту, то остолбенел. Машинописные страницы были уделаны птичьим пометом. Я поднял глаза вверх и увидел зеленый глазастый комочек на книжной полке. Маленький, а нагадил, как стая чаек. Попугай несколько секунд смотрел на меня, потом сделал круг почета по комнате и вылетел в открытую форточку.

«На кого работаете?» — хотелось его спросить. Но его и след простыл. Впрочем, след остался на моей диссертации.

Рыбки

Рыбки мне всегда нравились. Это подводные бабочки. А бабочек я особенно люблю.

Утром после бурного празднования моего пятидесятилетия я заканчивал просмотр сна с водной тематикой. Это понятно каждому, даже иногда выпивающему, гражданину.

Проснулся я, однако, от странного звука. С тревожным любопытством вылез из постели и, перешагнув через подарочные коробки с бессмысленными предметами, с больной головой и сухостью во рту побрел на звук. Войдя в гостиную, я испытал шок! На полу стоял аквариум, в котором плескались рыбки. Как они оказались в моем доме?! Я, конечно, не все отчетливо помнил, но этот подарок я запомнил бы точно. В полные 50 лет я чувствовал себя полным кретином.

Днем мне позвонил мой сын: «Привет, как дела, пап?» — «Все нормально, но… Представляешь? Какие-то идиоты подарили мне аквариум с рыбками». Пауза. «Пап, это мы тебе подарили». Мой сын со своей женой, когда меня не было дома, привезли аквариум с рыбками. Они искренне хотели мне сделать приятное. А я?! Чувство неловкости и вины перед ними живет во мне до сих пор. Вот такой получился цирк.

Ну, будьте здоровы и держите себя в руках, когда общаетесь с людьми и представителями животного мира.

Константин Богомолов. Это не Я, это Он

Константин Богомолов признается читателю, что он мечтает вернуться туда, где он вернет себя.

Того, который боялся людей. Стеснялся. Стыдился. Робел. Того, кто думал о Вселенной и читал книги.

Надо писать о мечтах.

Начнем сначала.

В детстве не мечтал — планировал.

То есть мечта была целью.

Стать тем-то, достичь того-то, заработать столько-то.

Все казалось «г… — вопрос».

Больше про детские мечты сказать нечего.

Идем дальше. То есть переходим в сейчас.

Сейчас мечтаю много и разнообразно.

Но не одухотворенно.

Без фанатизма. И без всяких надежд на воплощение.

Ибо жизнь учит, что нет ничего хуже, чем воплощение.

Мечтаю поехать, пойти, побывать, побыть. Мечтаю остаться.

Очень мечтаю отдохнуть.

Эта мечта особенна и постоянна.

Еще мечтаю снова играть в теннис.

Тоже никак не получается.

Не получается именно оттого, что мечтаю.

Не мечтал бы — сделал бы. Но нет.

Это моя мечта. Я ее ношу, как носит шарфик Никита Михалков.

В разговорах так и формулирую: играл когда-то, профессионально занимался, потом бросил, но мечтаю снова.

И делаю умильное лицо. Это трогает, немного интригует. И т. д.

Отсюда вывод: некоторые мечты имеют вполне прикладное значение.