Новый 1937

– Вы что издеваетесь?! – не в силах справиться с происходящим, сорвался арестованный, – Я уже двое суток не сплю, на «выстойке» был, так это у вас называется, в туалет не отпускали, обмочился вот, вы что же творите?! Спать не дают, мне плохо стало, упал, так этот сержант давай пинать меня сапогами, да больно-то как, по копчику, по коленям, по голени!

– Я в каком-то полуобмороке стоял, а эти ваши помощнички, через каждые пять минут орут: «Сознавайся сука троцкистская!» Я уже ничего не соображаю, – не унимался полковник, которого будто прорвало.

– Ну и сознались бы, делов-то, расписались бы, где следует, и шли бы себе спатеньки, – благодушно, с искренним изумлением от непонятливости Миронова, ответил Синцов.

– Да не виноват я ни в чём! Не виноват!!!

– Ну, что Вы заладили, не виноват, не виноват, давайте-ка лучше чайку сладенького попьём, с пряниками медовыми, ах, пахнут-то как, аж голова кружится.

Матвей Фадеич подошёл к арестованному полковнику, усадил на приставной табурет рядом со столом, приобнял за плечи и ласково прошептал:

– Ну, Сергей Платонович, хватит вредничать, да перестарались мои помощники, допустили произвол, но их же тоже понять можно. Работа у них сложная, постоянное напряжение и физическое и нравственное. Думаете легко с врагами народа общаться, а им каждый день приходится, вот и очерствели.

– Вы бы чаю попили, да пряник-другой съели. Не виноваты и ладно, я Вас пытать не собираюсь, и ни к чему принуждать не буду. Давайте просто подискутируем, Вы согласны?

– Да, конечно.

– Ну, вот и отлично, чай-то пейте, вот, и пряничком…, ну вот и молодчина.

– Вы поймите, товарищ лейтенант госбезопасности, тяжело мне сейчас, девушку любимую дважды потерял. Первый раз, когда узнал, что нет её в живых. А второй раз, когда Вы письма её прочитали, почерк-то её. Как же она так могла, такую чудовищную ложь, клевету на всех нас написать? Как? В голове не укладывается.

– А вот мы с Вами, Сергей Платонович и разберём сейчас этот вопрос. Готовы?

– Да, давайте, раскройте мне глаза.

– Вы ведь полковник Красной армии, в Гражданскую воевали, убивать, наверняка, приходилось?

– Конечно, я в тылу не отсиживался, молодой был горячий, и шашкой и стрелял, всякое было, но ведь война, врага бил.

– Вот видите, врага. А враг этот, между прочим, такой же русский был, как и Вы. И родители у него были, и любимая, у кого-то жена, у кого-то дети, а Вы их шашкой. Понимаете к чему я? Нет?

– А к тому, дорогой мой человек, что это для Вас всякие там Волошины, Семендяевы и Рахальские своими были, просто запутались Вы, не разглядели скверну. А для Нины Поповой всё в один момент ясным стало, как услышала она эти антисоветские речи, поступки, партию позорящие, увидела. Поняла, что попала в ловушку, в шайку подлых бухаринцев. Что она могла сделать, раз оказалась одна, среди, вражеской нечисти?

– Но ведь, я же был, я же не враг, я же тоже эту правую оппозицию на дух не перевариваю.

– Так, а как же ей отделить Вас было, от этой своры-то собачьей. Вы же вместе со всеми были и в антипартийных дискуссиях участвовали, и с решением пленума не соглашались. Сами ей про Троцкого рассказывали. Что она про Вас должна была подумать? Когда её любимый человек оказался врагом народа? Ну, ошиблась она с Вами, но понять-то её можно.

– И вот представьте, обычная молодая девушка, ей бы любить, да семью завести, детишек нарожать, а здесь заговорщики. Вот и пошла она правду искать. А то, что Вас опасаться стала, так это её же подружки ей и напели. Вот показания Невельской, аналогичные дала Харитонова. Слушайте выдержку.

– Я знала, что в моей квартире проводит конспиративные встречи правотроцкистская террористическая шпионская организация. Сама я в этой шпионской клоаке участия не принимала, но покрывала их, скрывала наличие этой банды от наших органов. Этой заговорщицкой сворой руководил полковник Миронов, тайный троцкист, получавший инструкции из-за границы. Об этом мне рассказали активные шпионы и вредители Волошин и Семендяев. Они же и завербовали меня под угрозой смерти. Эти «казанцы» вообще на многое способны, я думаю, что именно они убили Нину Попову, убили по приказу своего главаря Миронова. Все, кто входил в эту организацию, подчинялись этой троице.

– И так далее. Понимаете? Я склонен Вам верить Сергей Платонович. Что Вы действительно не знали о заговоре, что Вас использовали втёмную, иначе какой смысл Вас подставлять, делать из Вас убийцу. Скорее всего, эти «казанцы» прикрывались Вами, прикрывались Вашим знакомством с Троцким. Так было легче вербовать своих сторонников, раздувать значимость и серьёзность собачьей стаи, приписывая ей политическую подоплёку. Понимаете, да? Из обычной поганой банды убийц и заговорщиков, хотели сделать политическую организацию. Поэтому Вас и держали «за своего» в этой компании, окружая ореолом загадочности и тайны.