Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания

Итак, отец Арсений стал жить согласно с правилом, которое дал ему духовник иеромонах Харалампий. Он начал читать творения святого Никодима Святогорца, однако ему было трудно принять преподобного Никодима как Отца Церкви. Также он читал творения Симеона Нового Богослова и другие аскетические книги. Отец Арсений стал потихоньку входить в образ и распорядок жизни новых отцов, которые пришли из Метеор[115] и стали восстанавливать монастырь Симонопетра, он принимал этот распорядок всем сердцем, пытался жить по правилам монашеского общежития. Вторую келию, в которой у него была кухня, старец отдал монастырю. Всё лишнее тоже раздал. Чай стал пить, как и другие отцы, в общей кухоньке, которая была одна на этаже.

Старец Арсений

Отец Арсений доверил себя старцу Емилиану и приумножил свои подвиги. Подобно губке, он впитывал в себя каждое его наставление и поучение. Он совершал очень много земных поклонов, от которых по причине специфического и тесного строения Симонопетра происходил грохот на весь монастырь.

Напряжённые подвиги разбудили в отце Арсении и первое стремление его юности – любовь к аскетической жизни. И сейчас у него было для этого не просто желание, но и пригодные условия, а также вдохновитель в этой борьбе – старец Емилиан. Обсудив с ним своё желание, отец Арсений стал искать место для будущих подвигов. Он искал его в полном доверии Богу и старцу, твердо зная, что такое место обязательно найдётся. В поисках он пришёл в келию святого Модеста в местность Караваса́ры, но нашёл келию закрытой и принял это как знак, что жить ему там не нужно. Потом он направился в старый монастырский виноградник, но там не было воды и предстояло много работы. Кроме того, прекрасный вид на Эгейское море показался старцу не подходящим для аскетической жизни. Затем отец Арсений попытался поселиться на пристани, но через пристань проходило много людей, которые мешали ему пребывать в вожделенном безмолвии. Наконец, он остановился на келейке, которая называлась Калами́ца. Это был крохотный домик для рабочих – всего одна комнатка. Однако этот домик находился в таком безмолвном месте, как и желал отец Арсений.

По благословению игумена монастырь отремонтировал этот домик, так как в нём много лет уже никто не жил. Также была сделана небольшая цистерна для воды из пересыхающего летом ручья, поскольку родника близ этой келии не было. В первую седмицу Великого поста старец поселился там. Он начал жить действительно аскетично, безмолвно, вдали от посторонних глаз, таинственно переживая присутствие Божие.

Устав старца был следующим: с понедельника по субботу он находился в своей каливе. Всю неделю он постился, вкушая немного растительной пищи без масла. Каждую ночь он совершал бдение по чину старца Иосифа. Утром немного отдыхал и занимался рукоделием – плёл чётки, а также читал духовные книги. Около полудня в субботу отец Арсений поднимался в монастырь, вкушал вместе с отцами на трапезе, принимал участие в воскресном богослужении и Божественной Литургии. После воскресной трапезы, взяв с собой припасы на неделю, он пешком возвращался в своё безмолвное обиталище.

Келия, в которой подвизался отец Арсений, отстоит от монастыря на расстоянии полутора часов пешего хода. Она находится внизу, у самого моря, и идти к ней по крутому спуску невыносимо трудно, однако подниматься по этой тропе вверх ещё тяжелее, если подъёму предшествует неделя, проведённая в аскетических подвигах, посте и всенощных бдениях. Летом поток, откуда брал воду отец Арсений, пересыхал, соответственно пустела и его цистерна для воды. Поэтому каждое воскресенье один из отцов на мулах привозил ему две большие фляги по 20 литров, которых хватало на неделю.

Отец Арсений был всегда радостен, очень вежлив и благодарен старцу и отцам, которые о нём заботились. С его уст не переставали сходить молитвы, благодарения и благословения. Он был действительно человеком Божиим – смиренным, аскетичным, братолюбивым и благородным; был настоящим монахом, подвижником, живущим по аскетическому распорядку и имеющим монашеский образ мыслей. Он являл собой образец для всех молодых иноков, будучи жизнерадостным и молчаливым одновременно. В старце было что-то, отличавшее его от других монахов, хотя внешне он ничем не выделялся – невысокого роста, с круглым лицом, с короткой седой бородой. Когда он улыбался, были видны его золотые зубы. И зимой, и летом он носил белые толстые чулки с мягкими домашними туфлями и белую толстую святогорскую майку.

Следующий случай показывает тонкость и деликатность характера отца Арсения, то, как он возделывал свою совесть и как принимал волю Божию.