Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания

В начале святой Четыредесятницы 1981 года старец, по обычаю, не вкушал пищи три дня. В среду первой седмицы он причастился и чуть-чуть поел, но его вырвало, и он разволновался. Отец Арсений попросил, чтобы пригласили его духовника. Приехал отец Харалампий, поисповедовал, утешил его, приготовил к отходу в вечность и на прощание сказал: «Ничем не смущайся и причащайся часто». На следующей неделе у отца Арсения произошёл инсульт, и 15 марта 1981 года, в то время, как над ним совершали Таинство Елеосвящения, он как добрый подвижник предал душу в руки нашего Праведного Судии Христа.

Умираяй праведник, остави раскаяние.[118] Подобно этому и старец Арсений в конце своей жизни подвизался от всего сердца и с полным самоотречением. Он ушёл в вечную жизнь, подготовив себя к ней и оставив нам превосходный пример покаяния и подвижничества.

Благословение его и молитвы да будут с нами.

Аминь.

13. Старец Георгий из келии Фанероме́ну

Отец Георгий родился в 1902 году во фракийском селении Суфли.[119] В святом крещении ему было дано имя Ди́мос, фамилия его семьи была Коза́кос. В 23-летнем возрасте он пришёл на Святую Гору, чтобы стать монахом, и по промыслу Пресвятой Богородицы встретил святого старца – отца Евлогия, послушника старца Хаджи-Георгия. Постриг юноши был совершён в 1928 году, и ему было дано имя в честь святого покровителя их каливы, великомученика Георгия Победоносца. В братстве был ещё один монах – отец Пахомий. Он был второй по старшинству. Впоследствии, по смерти отца Евлогия, отец Пахомий стал старцем отца Георгия.

В келии святого великомученика Георгия Фанеромену отец Георгий обрёл доброе монашеское устроение и продолжил хранящееся в этой келии предание старца Хаджи-Георгия.

Старец Евлогий был монахом с освящённой душой. Следуя жёсткой аскезе великого Хаджи-Георгия и соблюдая строгий пост без масла в течение всей своей жизни, он, подобно своему старцу, пережил много сверхъестественных событий. Об этом старце было написано достаточно.[120]

Когда старцы отца Георгия, отец Евлогий и отец Пахомий, скончались и он остался один, внешне его жизнь была похожа на обычную жизнь других монахов-келиотов. Знавшие его отцы свидетельствуют: «Старец был благим и добродетельным монахом. Он раздавал отцам овощи, свежий хлеб и все, что у него было. Часто он приглашал в свою келию священника, который служил Божественную Литургию. После службы он угощал собравшихся отцов лукумадами[121] и был всегда очень радостным». Старец возделывал огород, собирал фундук и расчищал местность вокруг своей келии. В поте лица, трудясь на жаре в огороде или лесу, он имел утешение и помощь – молитву Иисусову, которую стремился творить непрерывно. Старец очень любил богослужение и никогда ничего не опускал. Когда он ночью выпекал хлеб, то потом совершал полунощницу и утреню и сразу без отдыха выходил собирать фундук. В такие дни он словно совершал всенощное бдение.

Отец Георгий просыпался в полночь и около трёх часов по книгам читал полунощницу и утреню. Печки в храме не было. В последние годы жизни он читал службу в своей келии, где был очаг. Помимо уставного богослужения старец пел молебный канон и читал другие молитвы. Так, от многого чтения под конец службы он еле шевелил языком.

У старца были определённые праздники, на которые он приглашал в свою келию иеромонаха для совершения Литургии. Батюшку он всегда чем-то угощал и старался отблагодарить.

Однажды, в Субботу Акафиста, старец, читая акафист Пресвятой Богородице, увидел, что в храме кто-то есть. Различить лицо присутствующего старец не мог. Он не мог понять – был ли это святой великомученик Георгий, или какой-то другой святой, или ангел. С того раза всегда в Субботу Акафиста он приглашал священника, чтобы совершить в келии Божественную Литургию.

Накануне всенощных бдений и воскресений старец приходил в храм Протата и оставался до Божественной Литургии. Старец очень сильно любил богослужение: он не пропускал ни одного всенощного бдения, и это давало ему силы. Он был большим любителем устава и церковного пения. Старец не отличался выдающимся голосом, однако время от времени пел в храме Протата. В последние годы своей жизни, будучи уже пожилым монахом, он выходил из своей келии в Протат заранее. Он отдыхал в келии Иосафеев, и потом с отцами этой келии они вместе шли на всенощное бдение. В праздник Вознесения Господня отец Георгий отправлялся сначала на всенощное бдение в Протат, а затем на престольный праздник в келию Дави́ла и уже около полудня возвращался в свою келию, до которой было порядочное расстояние. Старец шагал по жаре, несмотря на свой преклонный возраст.

Отец Георгий отличался глубоким благоговением. Он был великим подвижником, сиял простотой, и в нём абсолютно не было лукавства. По свидетельствам его соседей, он «проводил святое житие». Старец Макарий-румын, который приходил в келию отца Георгия и трудился там за плату, никогда ни в чём на него не жаловался и говорил, что отец Георгий – человек святой.