Читаем Новый альманах анекдотов 1831 года полностью

Новый альманах анекдотов 1831 года

«Вот эти заряжены», — сказала она обидчику, — «мы на сем же месте будем стреляться!» Оробевший чиновник не имел к сему ни малейшей охоты. Вызов его был только игрушка; он хотел постращать гравера и принудить его просить прощения. Неустрашимость женщины все дело испортила, и он вдруг переменил тон свой.

«Я должен признаться», — сказал он дрожащим голосом, — «что вчера поступил с вами безрассудным образом; это было последствие обеда, на котором я, к стыду моему, неосторожно употреблял напитки, и придя в театр, не помню, что говорил. Если я вас в чем-либо обидел, то совершенно раскаиваюсь в неблагопристойном поступке, и прошу прощения, надеясь на ваше великодушие».

Таким образом кончилась сия бурная сцена без кровопролития.

37

Портной принес профессору исподнее платье. «Друг мой», — сказал профессор, примерив оное, — «оно мне чрезвычайно узко».

«Теперь такая мода, милостивый государь», — сказал просвещенный портной. — «Что делать? Мы должны шагать с духом времени»

«Но помилуй! Как мне шагать — оно так узко, что я и одного шага не могу сделать».

38

«Как вы себя чувствуете?» — спросил доктор умирающего учителя французского языка.

Тихим прерывающимся голосом больной отвечал: «Je meurs, или je me meurs, ибо можно употреблять то и другое выражение!»

Сказав сие, учитель умер. О, грамматика!

39

«Ты пел вчера весьма неверно!» — сказал некто оперному певцу. «Кто? Я?» — спросил певец с ироническою усмешкою, — «Я тебя не понимаю, ты разве не заметил, что всякий раз, когда я начинал петь, оркестр играл очень фальшиво?»

40

Во время аудиенции путешественника Тонстона у китайского императора, сей последний, между прочим, спросил его, чем в Англии награждают врачей за труды их?

Тонстон отвечал, что врач, за каждое посещение и каждый рецепт получает плату, по определенной таксе.

«Не удивляюсь», — возразил император, — «что в Англии такое множество больных. Я иначе поступаю: у меня четверо врачей, которые получают жалованье еженедельно, но когда я захвораю, то до выздоровления моего им оное не производится».

41

Капитан корабля претерпел кораблекрушение в океан на неизвестной банке; но на счастье весь экипаж был спасен. По прибытии в порт, был он призван к военному морскому суду. Один из первых членов суда, не из моряков, стал ему выговаривать: «Как тебе не стыдно, что посадил корабль на мель, знаешь ли, что за это пострадаешь?»

«Знаю», — отвечал капитан хладнокровно. И, объяснив все обстоятельства, сказал: «Это общая несчастная участь моряков».

«Да зачем вы ходите по ночам?» — возразил сей почтенный член.

«Потому, милостивый государь», — отвечал моряк, — «что на морях нет постоялых дворов!»

42

По вскрытии реки N. толпились у пристани, желавшие скорее переправиться через оную. Какой-то чиновник, невзирая на убеждение полицейского служителя, старался ворваться в лодку, уже наполненную людьми. «Сделайте милость отступите», — сказал полицейский. — «Беда мне с вами».

«А какая беда?» — спросил чиновник.

«А вот какая — вам-то ничего не будет, вы утонете, а мне — так достанется от начальства!»

43

Путешественник, проезжая небольшой городок в Германии, вынужден был принести жалобу бургомистру, за грубость и дерзость писаря у заставы.

«Ваша жалоба справедлива», — сказал бургомистр, — «у нас в городе много ослов; но успокойтесь, милостивый государь: я, как глава оных, знаю средство обуздывать их дерзость».

44

Откупщик решился отправить сыновей своих в путешествие. Младший сын, не имея охоты странствовать, и притворяясь больным, упрашивал мать, чтобы она постаралась оставить его дома. Мать, тронутая просьбами любимца своего, но опасаясь гнева отцовского, советовала ему согласиться на предположенное путешествие; но недалеко отъехав, опять воротиться, и спрятавшись на сеннике, скрываться там несколько месяцев, обещая доставлять ему туда пищу, что и было исполнено.

По прошествии некоторого времени, увидел он, что мальчишки забрались в сад и воруют яблоки. В досаде высунулся он, сколько ему возможно было, из слухового окна сенника, и, грозя рукою, кричал: «Ах вы, проклятые воришки! Счастье ваше, что я теперь путешествую, а то бы научил вас, как воровать яблоки!»

45

В цирке давали представления и на лошадях. Некоторые актеры драматической труппы, пришедшие на пробу, стояли у дверей, где прибита была афиша.

Какой-то просто одетый близорукий человек подошел к афише, и, не имея возможности оную прочитать, обратился к актерам и весьма вежливо спросил их: «Не лошадиная ли комедия будет сегодня здесь представлена?»

«Нет, ослиная», — отвечал актер с грубостью, — «советую вам оную посмотреть».

«С величайшею охотою», — отвечал незнакомец, — «если б я только знал, что вы будете участвовать в оной».