Новый американский молитвенник

— Не приходи пока в магазин, — сказала Тереза. — Слишком много желающих поговорить с тобой. А тебе и с телефоном забот хватит. На автоответчике, наверное, штук сто сообщений для тебя накопилось.

— О господи! — сказал я.

— Из них с полдюжины от Сью.

— Она сказала, что ей надо? Может, хочет предупредить, что никогда больше со мной работать не будет или еще что-нибудь в этом роде?

— А как вы с ней расстались?

— Она была зла, как черт. Орала что-то про мою тягу к саморазрушению, но я не стал слушать до конца и просто ушел.

— Голос у нее возбужденный. Так что, может, все не так плохо. Позвони ей.

Где-то тявкнул койот. Дымка опять сгустилась, и вокруг луны образовался расплывчатый ореол. Тереза задрожала.

— Замерзла? — спросил я.

— Немного.

— Можем поехать домой.

— Давай поспим сегодня на воздухе, ладно? Мне так надоел магазин.

Я притянул ее к себе поближе, извинился за то, каким эгоистом я был, и сказал, что ей за это время тоже досталось.

— Да нет, со мной все в порядке, — ответила она. — С нами обоими все в порядке.

— Думаешь?

— Угу.

Мой член, прижатый к ее бедру, вздрогнул. Она притиснулась к нему ближе.

— Господи, как мне нравится… чувствовать, как он растет, — сказала она.

Потом всунула между нами руку, стиснула мой конец и попросила меня взять ее еще раз. Ее голос, переполненный желанием, подействовал на меня не хуже ее руки, я ощутил себя сдавленным в бархатном кулаке, и мои мысли свелись к инстинктам. Пока мы занимались любовью, луна, казалось, мостила мне спину плитками холодного света, всей своей лунной мощью вдавливая меня в Терезу. Когда мы кончили, она почти сразу уснула, а я лежал, положив руку ей на живот и кончиками пальцев касаясь волосяного мысика под ним. Пока мы оставались в таком положении, мне было спокойно и надежно, как будто она была моей опорой; но стоило ей пошевелиться во сне и отодвинуться от меня, как я сразу же почувствовал себя маленьким и ничтожным. Наверное, это ее слова о том, что люди делают друг друга реальными, так подействовали на меня, но мне вдруг показалось, что подними я в тот миг одеяло и взгляни на себя, то вместо бедер, пениса и ног увижу звездную темноту, как будто ночью, отделенный от Терезы, я постепенно таял под одеялом от ступней вверх, и в моей постели, где бы я ее ни расстелил, вместо меня оставалось лишь беспорядочное нагромождение огня и камня, гордости и льда, жестокости и любви, какое могло существовать разве что сразу после сотворения мира.

Следующие два утра я провел за разбором писем и сообщений, на большую часть которых так и не ответил, а звонок Сью отложил на самый конец второго дня. Подняв трубку, она сказала:

— Ну наконец-то! А вот и наш царь Мидас. [37]

Испугавшись ее жизнерадостного тона, я переспросил:

— Что?

— Зря я пыталась тебя контролировать. Инстинкты тебя не подвели.

— Что-то я не соображу.

— Ларри Кинг. Речь на тему «Не хочу быть знаменитым». Журналисты будто взбесились. Внезапное окончание турне задело нужную струну. Судя по всему, люди давно ждали знаменитости, которая откажется быть знаменитостью. Настоящего человека из народа. «Молитвенник» уходит влет. То есть он и так влет уходил, но теперь творится что-то невероятное. Заказов поступает столько, что допечатку мы уже утроили. Похоже, что тираж скоро перевалит за миллион, Вардлин. Причем только первого издания. Богом клянусь, в жизни ничего похожего не видела! Я же говорю, ты задел нужную струну. Все, что ты делаешь, вдохновлено свыше. Твой светский подход к религиозности, твоя внешность, острые углы, твое антизвездное выступление. Короче, все.

— В турне я больше не поеду, — сказал я.

— Об этом и речи нет! Сейчас это было бы большой ошибкой. Позже. Однако пересмотреть стратегию нам придется. Может быть, вывести тебя в свет на недельку. Или продумать буквально несколько эффектных появлений за год. Обставить их как выход из затворничества какой-нибудь рок-звезды. Это будет как раз в духе твоей книги. И тебе самому так тоже легче будет, учитывая, как плохо ты переносишь большие туры.

— Спасибо за заботу о моем благополучии.

Она, похоже, даже не услышала.

— Мы спланируем твои появления так, чтобы они совпадали с выходом переиздания, фильма, другими событиями… Событиями, посвященными Вардлину Стюарту. Ты ведь знаешь, что они будут, правда? Всякие конференции и бог знает что еще. — Я услышал щелчок зажигалки. — Нам повезло, что мы связались с этим придурком Тритом. Он прямо как какой-нибудь гангстер от религии выступил. Как раз то, что тебе надо. Фолуэлл так бы не смог.

— А что там с ним дальше?

— С кем? С Тритом? Ты что, ящик не смотришь?

— А ты думала, мне дома и ночь не с кем провести, кроме ящика?

Тут она примолкла. Потом заговорила снова, хотя и потише.