Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

17–19 Не забыть злые дела Амалика. Суровый приговор в отношении амаликитян заставляет вспомнить об их нападении на израильтян на пути из Египта (Исх. 17:8–16). В своей попытке воспрепятствовать израильтянам попасть в землю обетованную они уподобляются Моаву и Аммону, которые были навсегда исключены из общения с Израилем по этой же самой причине (23:3–5). По–видимому, преступление Амалика повлекло за собой особенно суровое наказание. Вражда Господня с такими врагами не прекращается. И позднее Саул получит повеление привести приговор, произнесенный здесь Богом, в исполнение (1 Цар. 15:2).

Данному повелению, быть может, предназначалось завершить пространный свод законов, который начался в гл. 12; слова: успокоит тебя от всех врагов твоих (19) напоминают 12:9.

26:1—15 О принесении начатков и десятины в третий год. Итак, в основном свод законов, начало которым положено в гл. 12, завершился повелением изгладить «память Амалика из поднебесной» (25:17–19). Здесь это дополняется наставлениями о двух актах благодарения. Едва ли этот материал можно назвать новым, но он помещен здесь по вполне определенной причине.

Первая церемония благодарения — это предложение начатков, то есть принесение первых плодов урожая в начале лета. Обыкновенно это происходило во время Праздника седмиц (Лев. 23:15, 20; Чис. 28:26). Закон в Книге Второзаконие о Празднике седмиц (16:9–12) конкретно не указывал на первые плоды земли, несомненно потому, что этот отрывок дожидался своего настоящего места в этой книге.

Особое значение этот ритуал имел при совершении его в самый первый раз на новой земле; именно поэтому закон о начатках до сих пор не вступал в силу. Предполагается, что первоначально он относился к самому первому предложению начатков, которое было совершено народом, избавленным от рабства Господом, а затем взятым из пустыни, чтобы быть Его народом в земле обетованной. Поскольку в дальнейшем Израиль должен был приносить начатки плодов регулярно, то эта церемония несла в себе нечто особенно трогательное (несколько напоминая праздник Благодарения у американцев), своего рода знак, указывающий на то, что Бог исполняет Свои обетования.

Церемония благодарения включает в себя исповедание веры, в котором отражается история верности Бога и основные вехи образования Израиля. Оно начинается с воспоминания об Иакове, праотце Израиля, называемого здесь странствующим Арамеянином (5). Эти слова относятся к его еще не совсем оседлому образу жизни и миграции в Египет, а также о годах, проведенных им в Араме, где он женился на Рахили и Лие, дочерях Лавана Арамеянина (Быт. 28:5; 29). Исповедание веры продолжается воспоминанием о переселении в Египет, когда род Иакова составляли «немногие люди» (Быт. 46:8–27), о тяжести египетского ярма, об освобождении могуществом Бога и о вступлении в землю обетованную (5—9). Может показаться странным, что здесь не упоминается завет, заключенный на святой горе Хорив. Однако акцент здесь делается на истории обетования, данного праотцам Израиля (Быт. 12:1), и ныне, слава Богу, исполнившегося. Эта церемония должна была происходить в главном святилище (2), поэтому далее следуют обычные замечания о радости и о благотворительности нищим(11).

Теперь рассматривается вторая церемония (12—15), а именно, предложение десятины в третий год, о чем мы уже читали в 14:28–29 (см. ком.). Подобно повелениям о начатках плодов, и это постановление не является новым. Оно повторяется здесь, возможно, потому, что это первая церемония в земле обетованной, а также потому, что она отражает дух этих законов. Другими словами, существование Израиля, в том числе и ритуал богослужения, зависят от благодати Божьей. Попечение о нуждающихся составляет важную часть обеих церемоний, рассмотренных в этой главе.

Десятина в третий год сопровождалась заявлением поклоняющегося Богу о том, что он исполнил свои обязанности: во–первых, принес десятину (названную здесь святыней) и, во–вторых, соблюдал все заповеди Божьи (13). Смысл ст. 14а — убедить, что все жертвуемые приношения принесены в полном соответствии с ритуальными требованиями. Пища могла оскверниться через соприкосновение, пусть даже косвенное, с трупом и/или через отделение части ее оплакивающему мертвого. Давать от нее для мертвого — это не совсем понятно; быть может, речь идет о практике хананейской религии предлагать самого себя Ваалу или же предлагать пищу в утешение скорбящим (Иер. 16:7), что могло осквернить ее по причине, названной выше.