Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

На низшей ступени организации племени находился «отцовский дом» — своего рода расширенная семья и основная экономическая единица. Именно на этом уровне земля являлась «собственностью» и подвергалась обработке. На следующем уровне мы видим клан — группу «домов», объединенных кровным родством. Клан представлял собой территориальную единицу и в этом качестве отвечал за защиту своих членов. Во всех сферах жизни — управлении, военном деле, супружестве и наследовании — сказывалось влияние клана (примером может послужить закон об уделе для дочерей Салпаада; Чис. 27:1–11; 36).

Социальное устройство Израиля основывалось на богословии завета. В этом децентрализованном обществе не было иного Царя, кроме Яхве — Бога Израиля. Способ владения землей позволял выразить свяшенные идеи братства и участия каждого израильтянина в завете. Институты освобождения от долга и рабства и учреждение юбилейных годов (Лев. 25; Втор. 15:1–19) имели целью сохранить справедливость во владении землей и тем самым в пользовании благословением завета. Надлежащее владение землей было долгом перед Богом и следующим поколением клана и семьи. Именно поэтому Навуфей отказался продать свое владение Ахаву, а насильственный захват этого владения Ахавом вызвал такое осуждение (3 Цар. 21:1–16).

Понимание этих особенностей необходимо для понимания древнего Израиля. Можно с уверенностью сказать, что они делали (или могли сделать) Израиль по–настоящему самим собой и что его отказ от некоторых из особенностей являлся важным поводом для острой критики пророками на протяжении всей эпохи царств. Уже во времена судей стало ясно, что Израиль не оправдывал своего священного призвания полностью отличаться от окружающих народов. Неизвестно, например, были ли претворены в жизнь постановления о юбилеях (Лев. 25) или об освобождении от долга и рабства.

Несмотря на децентрализацию, Израиль был единым народом со своими отличительными чертами. С одной стороны, это объяснялось необходимостью объединяться для самозащиты (Суд. 5), но не менее важным было и единство вероисповедания. Все колена вместе вышли из Египта, заключив завет с Богом. Величайшим символом этого события был ковчег завета, который теперь становится центром религиозной жизни Израиля. Похоже, что на протяжении периода судей ковчег находился в различных местах (включая Вефиль [Суд. 20:26–27] и Силом [ 1 Цар. 3:3]). Однако какое–то время именно Силом был, по–видимому, признанным центром богопочитания для всего Израиля (Нав. 22:19,29; 1 Цар. 1–3; ср.: Иер. 7:12). Таким образом, устройство Израиля в виде объединения племен по существу было религиозным. Их единство заключалось в том, что они вступили в завет с Богом сообща. Рассказ о собственном жертвеннике заиорданских колен (Нав. 22), а также гражданская война между Вениамином и остальными коленами, описанная в Суд. 20, обнаруживают тенденцию к внутренним разногласиям. Некоторые из этих разногласий проявились позже, при царях Израиля.

Цари Израиля и Иудеи: Саул, Давид и Соломон

Следующей эпохой в истории Израиля после судей была эпоха царей. Это было время самых блестящих достижений Израиля и его самых тяжелых унижений. Этот период продолжался примерно с 1050 г. до н.э., когда воцарился Саул, до 586 г., когда Иудейское царство было покорено вавилонским царем Навуходоносором, а его народ уведен в плен.

Мы видели, что в Израиле уже наметилась тенденция к поиску надежного единства, которое виделось в царе. При Самуиле эта тенденция стала главенствующей. В это время Израиль переживал глубокий религиозный упадок. В рассказах об Илие и его сыновьях ярко выражено бедственное религиозное состояние (1 Цар. 2:12 — 4:22); кроме того, израильтян постоянно беспокоили филистимляне (1 Цар. 4 — 6). В такой обстановке Самуилу предъявили требование назначить царя(1 Цар. 8:5–7).

Самуил был значительной личностью в истории Израиля. Он сочетал в себе качества судьи, пророка и священника. Как судья он повел свой народ в сражение против филистимлян (1 Цар. 7), исполняя при этом еще и обязанности священника (1 Цар. 7:10; ср.: 1 Цар. 10:8). А восстав против установления царской власти, он проявил себя как пророк (1 Цар. 8:10; 12:20–25). Однако в Библии содержится намек на то, что его опыт судейства был не безупречен, поскольку, вопреки обычаю, он сделал своих сыновей судьями, а они оказались недостойными и непопулярными (1 Цар. 8:1–3).