Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

Художественная одаренность автора проявляется также в мастерском изображении персонажей. И мужские, и женские образы очерчены замечательно, и поступки их соответствуют типу личности. Подданные царя озабочены больше его богатством, чем справедливостью его правления. Царь наслаждается своей властью и издает новые законы, не задумываясь о последствиях; он передает свои полномочия своему приближенному, которому слепо доверяет. Царица Эсфирь во многом была полной противоположностью царю. Вначале она лишь повиновалась Мардохею, но когда опасность приблизилась, именно она предложила иудеям предпринять трехдневный пост. Эсфирь признавала власть более могущественную, чем царская, и нашла в себе силы взять на себя инициативу. Она подошла к царю со своим приглашением, не имея уверенности в благополучном для нее завершении дела. Она думала о своем народе и о справедливости. Книга заканчивается сообщением об установлении праздника Пурим и о процветании под управлением Мардохея, а читателю предстоит поразмышлять об этом финале. Разве не очевидно участие в этом деле Божественного провидения?

И Мардохею, и Эсфири пришлось нарушить предписания царя во имя своей веры. Мардохей не мог притвориться и признать лидерство беспринципного Амана, и Эсфирь рисковала попасть в немилость, предпринимая все возможное для спасения своего народа. Гражданское неповиновение оправдывается величием совершаемого дела. Автор нередко прибегает к иронии, когда повествует о пирах царя, о его глупости, проявляющейся в опрометчивом издании законов (1:21—22) и в его отказе от своих полномочий (3:8–11). Чтобы привлечь внимание читателя к некоторым темам, автор использует особенно яркие слова и выражения. Празднества имеют ужасные последствия, а посты (4:1—3,16) приносят хороший плод, отчего в конце концов и сами иудеи празднуют. Это пример авторского умения «связать концы с концами».

Факт или вымысел?

Литературный характер книги может подвигнуть читателя к восприятию ее как художественного произведения. Некоторые исследователи пытались доказать недостоверность описываемых событий, основываясь на нескольких деталях. В этой связи они ссылаются на 180 дней царского пира (1:4), на отказ царицы присутствовать на нем (1:12), на назначение неперсов, таких, как Эсфирь и Мардохей, на важнейшие посты в государстве и на разрешение царя уничтожить весь иудейский народ. Они говорят также, что персонажи напоминают скорее узнаваемые литературные типы, нежели исторические личности. Эти суждения характерны для современного подхода. Однако при отсутствии какой бы то ни было литературы этого периода персидской истории ни уточнение событий, ни оценка их интерпретации в сопоставлении с литературным окружением не представляются возможными. Историки доказали точное знание автором придворных обычаев и быта персидских царских дворцов. Кроме того, из совершенно независимого источника поступила информация о том, что некий Мардука (Мардохей?) занимал ответственную должность в Сузах в начале царствования царя Ксеркса. Свидетельство о том, что в Персии бросали жребий или «пур», также говорит об историчности повествования. Отчасти присутствие в книге авторской иронии и сатиры порождает мнение о «невероятности» некоторых ее моментов.

Когда же была написана эта книга? Поскольку сведения об этом в других источниках отсутствуют, то суждение по этому вопросу может быть основано только на внутренних свидетельствах. И тема рассказа, и частые вкрапления персидских слов в древнееврейский текст позволяют говорить о периоде, следующем за царствованием Ксеркса, о котором повествуется в прошедшем времени. Автор прежде всего был .озабочен тем, чтобы сохранить в памяти иудеев их избавление от повсеместного истребления, поэтому в его книге говорится, что праздник Пурим как ежегодное торжество был учрежден царским указом. Необходимость в этом могла возникнуть после смерти Ксеркса, в начале царствования Артаксеркса I, около 460—450 гг. до н. э. По–видимому, автор имел доступ к архивам персидских царей (6:1; 10:2) и сам как иудей был связан с государственными делами Персидской империи.

Место книги в Священном Писании

В английских Библиях Книга Есфирь следует за историческими книгами и дополняет исторический материал, изображая жизнь иудеев в западной Азии в V веке до н. э. В иудейском каноне она располагается среди «Писаний» обычно последнего из «пяти свитков», определяющих праздники. Книга Есфирь посвящена Пуриму, отмечаемому в двенадцатом месяце иудейского года и поэтому последнему. Популярность этого праздника обусловила потребность в больших количествах экземпляров этой книги, и ранние переводы нередко отличались от еврейского текста. Перевод Септуагинты (LXX), относящийся ко II веку до н. э., содержит более 100 стихов, отсутствующих в оригинале. Скорее всего, они добавлялись для усиления религиозного звучания текста, и теперь их можно найти в апокрифах.