Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)

Иеремия, как и Иезекииль, был последователем великих пророков столетия (или даже более ранних, таких, как Исайя, Осия, Амос, Михей), которые пророчествовали в тот период, когда все еще существовали два царства, Израиль (Северное царство) и Иудея (Южное царство). Однако первое из них было разрушено в 722 г. до н. э. могучей Ассирией («жезл гнева Моего [Господа]»; Ис.10:5), после того как предупреждения Амоса и других пророков не были приняты во внимание. Следовательно, Иудея Иеремии, хотя и уцелела после нападения Ассирии (см.: 4 Цар. 18–20), была малочисленным и незащищенным остатком Божьего народа. Как долго могли они оставаться в живых? Ответ на это зависел от того, прислушаются ли они к словам Господа, переданным через Иеремию.

Когда Иеремия впервые услышал слово от Господа, Ассирия больше не была такой сильной, как прежде. Из–за того, что она пришла в упадок (такова судьба всех империй), царь Иосия обрел возможность подтвердить древние израильские притязания на территорию Северного царства, утраченную столетия тому назад (4 Цар. 23:15–20). В 612 г. до н. э. столица Ассирийской империи Ниневия пала перед новым хозяином этой местности, Вавилоном, который теперь представлял новую угрозу Божьему народу. Иеремия изображает его как армию, которая придет «от страны северной» (6:22). Как за сто лет до этого, так и теперь, Божественный промысел о Его народе был тесно связан с историческими и политическими событиями, которые происходили в соответствии с Его волей. Он Сам поведет врага против Своего неверного народа (5:15).

Основной смысл книги

Весьма часто пророки обращали свои речи к царям, потому что те несли особую ответственность за религиозную жизнь своего народа. С этой точки зрения Иеремия представляет интерес, поскольку его пророческое служение началось в то время, когда царь Иосия проводил религиозные преобразования в Иудее. В 4 Цар. 22–23 подробно рассказывается, как в Храме была обнаружена «Книга Закона» (вероятно, Второзаконие), которая могла быть утеряна во время долгого и нечестивого правления царя Манассии (см. коммент. к 4 Цар. 22:8). Это произошло в 621 г. до н. э., через пять лет после призвания Иеремии. Однако реформа могла продолжаться и после 628 г., как это отмечено во 2 Пар. 34:3—7. В таком случае удивительно, что пророчества Иеремии, содержащие резкую критику в адрес Иудеи, были впервые произнесены в период правления справедливого и благочестивого царя. Вероятно, Иеремия думал, что сама по себе реформа не сможет заставить людей измениться так глубоко, как того желает Господь Бог. Он призывал к совершенному изменению сердец (4:4).

Несмотря ни на что Иеремия критиковал всех вождей Иудеи за то, что они оказались неспособными учить народ и руководить им в соответствии с требованиями завета. Он сурово обличал царей (гл. 22), пророков (23:9–40) и священников (2:7). (Исключение было сделано только для Иосии; 22:15—16.) Обвинения казались еще поразительнее оттого, что сам Иеремия был и пророком, и священником (1:1). Фактически, весь народ завета был насквозь лживым (9:3–6). Это и легло в основание всех пророчеств Иеремии.

Само послание Иеремии, передаваясь в течение очень долгого периода на фоне драматически меняющихся событий, казалось, прошло через несколько стадий. Во–первых, Иеремия призвал свой народ принести покаяние в своих грехах, чтобы не пришлось пострадать от руки Вавилона (3:12). Однако в какой–то определенный момент он объявил, что Господь действительно покарает Иудею рукой этого народа. Время, отпущенное для покаяния, истекло; теперь Божья кара стала неотвратимой (21:1 — 10). Тем не менее эта вторая стадия была тесно связана с третьей, когда было объявлено, что Божья кара была нужна ради обновления. По милости Господа вавилонский плен станет путем жизни для тех, кто примет наказание (21:9; 24:4—7). Именно в этой заключительной стадии поясняется, как следует понимать обещания, включающие надежду на новый завет (31:31–34). Следовательно, в конце концов завет, однажды нарушенный Израилем, будет восстановлен милостью Божьей.

На самого Иеремию его служение оказало серьезное влияние. Он страдал внешним образом от невозможности вести нормальную общественную и семейную жизнь (15:17; 16:2), против него составлялись заговоры (11:18–23; 18:18), он неоднократно пребывал в заключении и терпел побои (20:1–6; 37:15–16; 38:6). Внутренне он также был угнетен, потому что остро переживал боль лишений, которые предстояли его народу (4:19–21; 10:19–22). Но кроме того, он чувствовал, как отвратителен для Господа окружающий его грех. Таким образом, он испытал на себе обе стороны суда, что сделало его ношу почти непереносимой.

Боль, которая слышится в его пророческих воззваниях, ярче всего выражена в поэтических отрывках, также широко известных как «исповеди» (11:18–23; 20:7— 18). В этих отрывках он почти с горечью изливает свои жалобы перед Господом. Однако даже в них чувствуется уверенность, что в конце концов Господь пошлет спасение (15:19–21).