Правление Годолии (резиденция которого, что важно, располагалась в провинциальном городке Массифе, а не в мятежном Иерусалиме) в кратчайший срок позволило восстановить богатства Иудеи. Вполне понятно, какими были последствия для оставшихся здесь: собраться вокруг Годолии означало подчиниться Вавилону в соответствии с волей Божьей, возвещенной через пророка Иеремию (9–10). В таком случае послушание Богу означало бы начало нормальной плодотворной жизни в стране (10). Самые главные новости в Иудее распространялись очень быстро, и вскоре стало известно всем евреям в самых отдаленных местах, что катастрофа была началом чего–то нового и полезного. Кроме того, иудеи начали возвращаться в отчизну, некоторым образом ожидая исполнения пророчества о возрождении страны, предсказанном Иеремией (29:14). И земля вновь начала плодоносить, что было знаком того, что Бог вновь благословил эту землю в соответствии с заветом (10—12). Слово
40:13 — 41:18 Убийство Годолии
Однако до счастливой развязки было еще далеко. Некоторые из охранников Годолии разнесли слухи о том, что царь аммонитян хочет убить Годолию. То, что Ваалис был настроен против Годолии, могло быть вызвано его враждебным отношением к Вавилону (ср.: 27:3), поэтому Годолия мог оказаться жертвой враждебного отношения к Вавилону, даже после того как Навуходоносор посетил Иерусалим. Еврейский агент Ваалиса, Исмаил, сам происходил из царского рода (41:1) и, очевидно, желал продолжить мятеж против Вавилона. В то время как доверенные лица Годолии знали о заговоре против него, сам он оказался слишком доверчивым, чтобы поверить этому (14). Иоанан, сын Карея, желавший стать более значительной фигурой среди мятежников, хотел предпринять более решительные действия, чтобы сохранить свою общину. В конце концов это привело к конфликту между ним и Иеремией.
За этим последовало предательское убийство Годолии, которое стало еще одним ударом против мудрого совета тех, кто ждал решений Бога в эти тяжелые времена. Продуманность убийства, включая умертвление вавилонских стражей, позволяет говорить о намеренной попытке уничтожить провавилонские настроения хотя бы в этом районе (2—3).
Немедленные последствия этого убийства (4—9) свидетельствуют о том, что паломничество верующих не прекращалось, несмотря на разрушение Храма. Седьмой месяц (ср.: ст. 1) был месяцем, когда справлялся праздник Кущей, что служило основанием для паломничества. Очевидно, что на территории бывшего Северного царства оставались те, кто исполнял предписания закона появляться перед Богом по большим праздникам (Исх. 23:14—17). Вероятно, это происходило после реформ царя Иосии (4 Цар. 22 — 23).
Исмаил добавил к своим преступлениям еще один грех, убив паломников, которых заманил самым циничным образом, скорее всего, чтобы сохранить свое преступление втайне. Пощадив некоторых из них, чтобы быстро обзавестись провиантом (8), он, вероятно, намеревался всего лишь отложить их смерть на некоторое время. Совершив свое зверское преступление, он решил бежать вместе с пленниками к Аммону (10).
Последствия рискованного предприятия Исмаила оказались самыми печальными и позорными. Он с трудом спасся от Иоанана, но ему пришлось пожертвовать своими последователями (11–15). Тем не менее его вмешательство в жизнь общины Годолии, которая постепенно начинала процветать, оказало решающее и губительное воздействие: Массифа оказалась заброшенной, и вместе с этим потерпела поражение политика примирения с Вавилоном.
42:1—21 «Не ходите в Египет»
Когда Иоанан и все люди, бывшие с ним, обратились к Иеремии с просьбой возвестить им волю Божью в этой новой, неожиданной ситуации (1—3), важное значение имело то, что они уже находились на пути в Египет. Тем не менее Иеремия осознал всю важность их просьбы и пообещал дождаться повеления от Господа. Для него самого обстоятельства были новыми. Он привык предостерегать царей о грядущем нашествии Вавилона. Теперь это стало уже прошлым, и нужно было услышать новое слово от Господа об остатке народа. Его готовность молиться (4) позволяет предположить, что старый запрет (7:16) был теперь снят. Народ искренне заявил ему о своей готовности выслушать его — но можно ли будет положиться на их обещание?