Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет)

12:9—11 Отношение к пребыванию Иисуса в Вифании

12:12–19 Въезд в Иерусалим

12:20—26 Греки в поисках Иисуса

12:27—36 Свидетельство и уход

12:37—50 Продолжающееся неверие

13:1 — 17:26 Иисус и Его ученики

13:1–38 Омовение ног и последствия этой символической акции

14:1—31 Обещания и заповеди ученикам

15:1 — 17 Аллегория виноградной лозы

15:18 — 16:33 Дальнейшее наставление учеников

17:1–26 Молитва Иисуса

18:1 — 21:25 Рассказ о страстях Христовых и воскресении

18:1 — 11 Предательство

18:12–19:16 Суд

19:17–37 Распятие

19:38–42 Погребение

20:1–29 Воскресение

20:30–21:25 Эпилог

Комментарий

1:1–18 Пролог

В отличие от других это Евангелие начинается не с рассказа об историческом Иисусе. Читатель сразу знакомится со Словом (греч. логос), которое не отождествляется с Иисусом вплоть до окончания пролога. Чрезвычайно важно рассматривать понятие Слово как ключ к пониманию всего Евангелия. Это понятие широко использовалось в греческой литературе, и многие ученые считают, что его значение для Иоанна можно понять только в этом контексте. Стоики использовали его для описания принципа Божественного разума, побуждающего естественное творение к развитию. Значительно полнее это понятие разработано в трудах Филона Александрийского, который рассматривал «логос» как орудие, посредством которого сотворен мир. Хотя может возникнуть впечатление, что в использовании этого понятия у Иоанна есть некоторое сходство с Филоном, однако весьма существенны и различия. Филон никогда не персонифицировал Слово и не настаивал на его предвечном существовании. Но самое удивительное и важное различие между Филоном и Иоанном состоит в том, что первый отрицал воплощение Слова, тогда как Иоанн утверждал, что Слово стало плотью. Некоторые ученые находят сходство в использовании этого понятия в Евангелии от Иоанна и в так называемом герметическом корпусе — синкретической философской литературе, распространенной в первые века новой эры, но основная мысль Иоанна совершенно иная. Возможно, греческая философия предоставила понятийный аппарат, которым воспользовался Иоанн, но источник основных идей следует искать в другом месте.

Гораздо больше оснований говорить о сходстве философии Иоанна с некоторыми идеями Ветхого Завета. Иудейская мысль внесла большой вклад в формирование идеи Слова. В библейских книгах Премудростей мы находим выразительные пассажи, посвященные созидательной деятельности Бога посредством Слова премудрости (ср.: Пр. 8). С этим тесно связан раввинский обычай приписывать Торе (Закону) определенное содействие творению. Открытие рукописей Мертвого моря привело к еще более высокой оценке значения иудейской мысли для понимания Евангелия от Иоанна.

Тем не менее пролог следует оценивать по его собственным достоинствам. Это сугубо христианский текст, предназначенный для подготовки читателя к рассказу о жизни уникальной личности. Ключ к пониманию пролога должно предоставить само Евангелие, а не наоборот. Тщательное изучение Евангелия покажет, как неразрывно связан пролог с его основными темами.

1:1—5 Предвечное Слово

Слова, открывающие это Евангелие, имеют удивительное сходство с первыми словами Книги Бытие. Нововведение Иоанна состоит в утверждении, что Слово существовало до начала творения. Это подразумевается в первой фразе: В начале было Слово. Хотя глагол употреблен в прошедшем времени, здесь выражена идея непрерывности. Слово, которое есть сейчас, пребывало до того, как начался мир. Это сразу открывает сложную тему, которая еще больше усложняется двумя следующими утверждениями. Греческий предлог, переведенный как «у», подразумевает идею общности. Дословно это означает «рядом с Богом», что предполагает некоторое различие между Богом и Словом. Но следующее предложение открывает новый ракурс, так как гласит, что Слово было Бог. Это нельзя понимать в адъективном смысле (как «Божественное Слово»), ибо такое понимание ослабило бы утверждение. Поскольку в греческом языке отсутствует артикль перед словом Бог, его следует понимать как определяющее сущность Слова. Но поскольку слово Бог — существительное, то, очевидно, Иоанн утверждает Божественность Слова, включающую не только Божественные атрибуты, но и подобие Богу.