Новый босс (СИ)

Мне действительно интересно это знать, потому что на протяжение десяти лет отношения мамы с отцом такие же теплые как у Азербайджана с Арменией. Каждый раз, когда они случайно пересекаются на нейтральной территории, случается полный Нагорный Карабах.

— Игорь сам мне сказал, — невозмутимо отзывается мама, словно говорит о совершенно естественных вещах. Словно не она за глаза называла его не иначе как «твой мудак-папаша», а он ее «сморщенным резиновым шлепанцем».

— Рада, что вы, наконец, нашли общий язык. — Все, что приходит мне на ум.

— У папы на тебя большие планы в фирме, Слав. Хочет, чтобы вы с Егором вместе вели дела. Образумился на старости лет. Ты уж его не разочаровывай.

Она и про Егора знает. Ууу, прямо чудеса в решете.

— У вас родительский чатик что-ли в вотсапе, мам? — смотрю на нее с подозрением. — Ты откуда все знаешь?

— В бургерной своей совсем нас забросила, — заносчиво бросает родительница. Танос перестает жевать и, отложив вилку в сторону, начинает поглядывать на нас с интересом. Еще чуть-чуть, и 3D очки и попкорн из кармана достанет. — Считай, у нас временное перемирие на фоне беспокойстве о дочери. Ты со своим америкашкой…

— Мама! — рявкаю так громко, что хрусталь в кухонном гарнитуре начинает звенеть. — Гас мой жених, — в качестве напоминания тычу безымянные пальцы ей в лицо, — и твой будущий зять. Так уж вышло, что он из Америки.

С языка рвется язвительное напоминание о том, что она сама еще совсем недавно мечтала стать миссис Леджер и коротать старость в «бургерной», и только молчаливое присутствие Костика не дает мне это сделать.

— Еще раз назовешь его «америкашкой» или позволишь неосторожное высказывание в его адрес или адрес его страны… — перевожу дух и говорю уже спокойнее, — Которое, кстати, ты бездарно сплагиатила у папы, я соберу чемодан и на месяц съеду в гостиницу. Чтобы вы знали, мой богатый долларовый жених будет счастлив мне ее оплатить.

Мамина же заносчивость исчезает с лица, замещаясь частым морганием и по детски надутыми губами.

— Ну че ты, Славк, сразу рявкаешь. — жалобно хнычет, вцепляясь тонкими пальцами в край стола. — Чуть что — сразу рявкаешь как тигрица. Я скучаю, а ты рявкаешь…

К ее тщательно накрашенным ресницам подбираются слезы, кончик носа стремительно краснеет. Тушь у мамы наверняка не водостойкая и если что-то экстренно не предпринять, секунд через десять мы увидим шоу рыдающих панд.

— Мам, ну хватит. — встаю с табурета и мягко обнимаю ее сзади. — Давай не будем ссориться. Я тоже по тебе скучала. Ты лучше расскажи, как вы с Костей познакомились.

Ирина Сорокина всегда отличалась легкостью натуры, поэтому уже через минуту она, взгромоздившись на колени Кости-Таноса, с блаженной улыбке на лице начинает пространное повествование о том, как какой-то хмырь нахамил ей в метро, а отважный Константин вступился за нее, обратив неприятеля в бегство при помощи интеллекта, и, что более вероятно, недюжинной мышечной массы.

Через два часа в сопровождении протестующих возгласов мамы, я все же встаю из-за стола и, пригвождаемая к полу ассорти из русских яств, раздирающих стенки желудка, плетусь к себе в комнату. Открыв ноутбук, тычу в иконку скайпа, и в всплывшем на экране окне вижу запрос на добавления в друзья от Гаса-младшего и шесть пропущенных вызовов от него же.

Тычу в зеленую кнопку видеозвонка и жду, однако, ничего не происходит. И когда смотрю на часы, то понимаю почему: в Нью-Йорке два часа ночи.

Глава 8

Слава

— У тебя передозировка борщом что-ли была, матрешка? — слышится в трубке недовольный голос Гаса. — Младший одеяло в клочья изодрал, пока ответного звонка от своей розовой подружки ждал. Аж до сих пор башка чугунная. Ты где была?

Поплотнее кутаюсь в вязанный плед и отваливаюсь на подушку:

— Мама знакомила меня с новым ухажером. Кажется, она, наконец, оправилась от разрыва с Люциусом и снова счастлива.

— Всего день дома, а уже динамишь меня, матрешка. — ворчит динамик. — Ты через неделю-то имя хоть мое вспомнишь?

Хих. Ревняшка.

Приправив голос тоном соблазнительницы, мурлычу:

— Я могу позвонить тебе сейчас. Ноутбук у меня под рукой.

— У меня сейчас совещание, матрешка. — уныло сообщает Гас. — Боюсь, мои хоббиты прихереют, если Гендальф за столом свой посох достанет. Я перезвоню тебе как освобожусь.

Делаю над собой усилие, потому что дала себе слово не идти по пути наименьшего сопротивления, и признаюсь:

— Не получится. Когда ты освободишься, я буду сидеть на ужине у отца. Он хочет познакомить меня со своей будущей семьей.

Даже за тысячи километров психическая волна раздражения, исходящая от Гаса, ударяет мне в ухо:

— А то вдруг ты в машине с соседнего сидения Егорку недостаточно хорошо рассмотрела.

— Помимо Егора там есть еще Кристина и Анжела. — стоически держу оборону. — С ними я тоже хочу познакомиться.

Гас тяжело вздыхает, но, к счастью, решает не атаковать меня приступами ревности дальше:

— Ладно, матрешка. Судя по топоту лап, хоббиты близко. Напишу, как освобожусь.

— Люблю тебя, Малфой.

Голос Гаса смягчается и я почти вижу как его губы трогает улыбка:

— Люблю тебя, Слава.