Новый босс (СИ)

— Все изменилось, матрешка. Сейчас на мне двойная ответственность: за тебя и за нашего ребенка. Поэтому ничего не будет, пока твой эскулап не даст отмашку.

Его голос звучит мягко, но выражение лица непреклонно. Я достаточно хорошо изучила Гаса, чтобы понимать, что спорить с ним сейчас бесполезно. Перенесу прием на завтра, и пусть мне дадут бумажку с печатью, что мне можно заниматься развратным грязным сексом с отцом моего ребенка.

— Во мне гормонов сейчас больше, чем в справочнике эндокринолога. — делаю скорбную мордашку. — А ты меня уже сутки динамишь.

Губы Гас растекаются в ухмылке, но глаза остаются напряженными. Не отрывая взгляда, он плотнее прижимает ладонь к моей пояснице и повторяет мою недавнюю манипуляцию: заводит руку себе за спину и щелкает дозатором.

Вбираю ртом воздух и со стоном утыкаюсь лбом в твердую грудь, потому что его пальцы скользят мне между ног и начинают старательно растирать ароматную пену.

— Так хорошо? — хрипло уточняет Гас, свободной рукой шлепая меня по ягодице.

Закусываю губу и согласно трясу головой. Ох, это очень хорошо. Ощущения в разы ярче и интенсивнее, чем было раньше, хотя и тогда грех было пожаловаться.

— Еще, — требовательно царапаю его ягодицы и для пущего эффекта широко развожу ноги.

Гас сдавленно чертыхается и неглубоко проникает в меня сначала одним, а затем вторым пальцем. Продолжает сжимать кожу бедер и по жадности этого прикосновения, я понимаю, насколько он себя сдерживает.

Мне нужно больше. Собираю языком капли на его груди и сама подаюсь навстречу желанному проникновению.

— Тсссс. — низко рокочет над головой. — Так не пойдет, Сла-ва.

Гас перемещает руки мне на талию, отлепляя от себя. До того как я успеваю начать возмущаться, спускается ртом к затвердевшему соску, растирая второй подушечкой большого пальца. В каждым новым касанием наслаждение все острее простреливает между бедер.

— Я так хочу тебя, — лепечу, перебирая пальцами его мокрые волосы.

Успеваю заметить затуманенный блеск в глазах Гаса, перед тем как он опускается передо мной на колени.

Живот скручивает почти болезненный спазм от того, как я тяготею к развязке. Даже об удовольствии Гаса не могу думать, хотя ему, судя по гигантскому размеру эрекции, тоже сейчас нелегко. Одержимая собственным оргазмом самка. Грязная, грязная Слава.

— Ногу поставь мне на плечо, матрешка. — полу-требует — полу-подсказывает Гас.

Делаю, как он просит, и не дожидаясь, пока он коснется меня, сама подтягиваю его голову.

— Плохая девчонка, — приглушенный смех Гаса рассыпается по внутренностям новой волной возбуждения.

Едва его горячий язык прикасается там, где я его жажду, свет гаснет и я целиком погружаюсь царство орального наслаждения.

***************

— Лучше бы Буратино лесопилку поехать проведать, — ворчит Гас, когда мы стоим у двери в демоническое пристанище. — Так его обрубок и то целее будет.

— Он бы и рад, да отца побоится ослушаться. У демона Игоря дар запугивать людей, тем более таких пластилиновых.

Дверь распахивается, но на этот раз вместо Анжелы на пороге стоит Зефирка. Собственно, то что это Зефирка я замечаю не сразу, потому что несколько секунд глазею на ее грудь, выпирающую из выреза платья словно разбухшее тесто.

— Рада снова тебя видеть, Гас, — лопочет пергидрольная сводня на чудовищном английском.

Меня она видеть явно не рада, потому что мне не достается даже жалкого «Здрасци».

— И тебе привет, сестренка, — язвлю, заходя в прихожую.

Пока Кристина крутится возле Гаса словно заведенный пекинес в ожидании прикорма, он помогает мне раздеться. Заботливо стягивает с моих плеч пуховик и небрежно пихает его в руки обомлевшей Зефирки.

— Пристрой его куда-нибудь. — бросает через плечо, когда мы символом дружбы между враждующими государствами, в обнимку идем по коридору.

Атмосфера легкости и непринужденности тяжелой волной накрывает нас, едва мы ступаем в гостиную.

Мама сидит на диване с застывшей улыбкой на лице, держа спину неестественно прямо; в стену напротив сиськастой колонной вросла Анжела. И если зрение меня не подводит, она одета в то же платье, что и гардеробщица Зефирка. А не староваты ли они обе для «Like mother like daughter»? Рафинад натужно пытается слиться с льняной обивкой креслом, но розовая рубашка и бегающие глаза ему явно мешают.

— Смотрю, весь зверинец в сборе, — гаркает отец, появившийся в противоположном конце комнаты. — Заканчивай стену задом штукатурить, Анжела — иди дрянь зеленую по тарелкам раскидай. А то подружка твоя лучшая и сынок шибко скуксились. Не иначе жрать хотят.

Анжела так стремительно подрывается с места, что я начинаю боятся, что она навернется со своих стриптизерских лабутенов и разобьет перекроенный нос.

— А хахаля где своего потеряла, Ира? — устремляет тяжелый взгляд на маму. — Новый ридикюль вытрясла и под зад пнула?

Мама нервно шамкает губами и задирает подбородок еще выше, олицетворяя собой женское достоинство и прямой угол.

— Костя на работе. Он хотел пойти, но не смог освободиться.

— На работе в субботу? — кривится отец. — Он у тебя что ли кондуктором работает?