Новый день

Он помнил, как ему впервые явился Митра с призывами создать под сводами таверны храм в его честь. Помнил первую мистерию и наступившее тогда неописуемое блаженство, превосходившее по силе все предыдущие эйфории. Помнил, как Митра явился самым неистовым последователям и назвал его, ещё недавно позабытого всеми, обнищавшего торговца, хранителем священной асфодели и главным своим жрецом.

Единственное, что казалось Оресту стёртым из памяти – это то, как вместо нескольких обескровленных в честь Митры гусей у раскинувшихся во все стороны ненасытных листьев оказался почти взрослый телец. Орест тревожно мял пальцами длинные рукава подаренной ему шёлковой мантии, и лишь явление Митры могло его успокоить.

«Я должен спросить у Него, как быть дальше», – размышлял он. – «Ведь если в следующий раз будет заклан бык, то что мы пожертвуем после? Несколько быков? Но это не сможет продолжаться бесконечно…»

Никто не заметил почти бесшумной смерти телёнка от умелых рук его хозяев. Все ждали, когда асфодель омоется кровью и наконец зацветёт.

И вот, напитавшись вдоволь, сочные бутоны распахнули перед измученными ожиданием людьми свои лепестки. Зал жадно вздохнул и разом погрузился в безмятежное блаженство.

Сознания десятков последователей сливались в единое целое в быстрых водах безбрежного наслаждения, пока их беспомощные тела мерно покачивались, окружив священное растение.

Асфодель благосклонно смотрела на них десятками огненных глаз Митры, но сам он уже ни к кому не являлся. Людям достаточно было знать, что за ними наблюдают, и получать мистическое забвение в обмен на жертвенные подношение.

Орест был последним, кто нуждался в ответах.

Листопад

Третья мистерия подряд проходила под недовольный шёпот коленопреклонённых прихожан. Вместо водоворота счастья и наслаждения они получали лишь лёгкое полузабытье, которое не могло сдержать натиска терзавших их будничных проблем.

Кровь нескольких овец лишь немного приоткрыла сонные бутоны капризной асфодели. Люди отчаянно пытались разглядеть в глубине неплотно сомкнутых лепестков хотя бы край пылающей алым сердцевины. Но всё было тщетно. Ненадолго погружаясь в сладкую дремоту, они резко приходили в себя, потеряв из виду крохотную частицу сокрытого в бутоне таинства.

Все понимали, что Митра перестал принимать их жертвы, и всеми силами пытались вернуть его прежнюю милость. При участии влиятельнейших участников мистерий были наняты лучшие мастера, чтобы по достоинству украсить зал священного храма. Особые надежды возлагались на роскошные полы из цветного мрамора, но Митра оказался холоден к земной роскоши. Тогда для принесения в жертву стали отбирать самых лучших животных в провинции, а к мистериям допускать только самых знатных и уважаемых граждан. Но и это не принесло успеха.

– Что же мы делаем не так, Великий Жрец? – вскрикнул уставший стоять на коленях состоятельный старик-торговец.

Оресту не нравилось, когда к нему обращались, упоминая его титул. Он раздражённо посмотрел на старика, дерзнувшего прервать мистерию своими выкриками, но ничего не ответил.

Тогда зал наполнился шумом недовольных голосов. Некоторые начали вставать и выкрикивать свои вопросы и претензии оказавшемуся беспомощным жрецу.

У Ореста не было ответов, как и не было сил заставить асфодель зацвести. Он хорошо понимал, что, если Митра не проявит свою милость, из храма его никто не выпустит. Ибо кто, как не Великий Жрец, несёт ответственность за несостоявшиеся мистерии.

Орест едва заметно подозвал всегда стоящую позади, у стены, Елену. Увидев хорошо знакомый жест мужа, она пошла к нему, аккуратно протискиваясь меж рядами готовых взбунтоваться адептов.

– Уходи поскорее отсюда, похоже Митра оставил нас, – быстро зашептал на ухо жене Орест.

– Я… – попыталась ответить Елена, но внезапно опустилась на колени и, запрокинув голову, стала исступлённо смотреть куда-то выше его головы.

Испуганный Орест оглянулся и увидел, что бутоны начали распускаться, а, открывшись полностью, принимались закрываться вновь. Полтора десятка цветков пульсировали в непостижимом ритме, подчиняя себе волю присутствовавших в зале.

Прежде их глаза никогда не выражали такой жадной злобы. Они требовали от Ореста решительных действий. Им было необходимо забвение.

– Ну же Орест! Митре нужна великая жертва! Жертва, достойная Хранителя! – кричали они, обступая его со всех сторон.

Елена продолжала стоять на коленях перед большим бутоном, закатив глаза и немного подрагивая в эйфории.

Жертва была выбрана, и теперь толпа суетилась, предвкушая кровопролитие во славу их бога.

Множество рук хлопали Ореста по спине, подбадривая и призывая к действию. Кто-то вложил в его ладонь кинжал.

Гомон голосов и калейдоскоп из восхитительных цветов лишали Ореста воли. А его последняя надежда – Митра – так и не появлялся.