Читаем Новый день полностью

Новый день

Слово начальника – приказ. Репортёр вынужден взяться за не самую сладкую работёнку: следить за процессом главного военного преступника эпохи, прозванного Немезидой. Журналист ожидает встретить настоящего злодея и кровожадного маньяка, однако на поверку маршал Немезида оказывается совсем не таким, каким рисовало его воображение, а вместе с ним переворачиваются все представления о только что закончившейся войне.

P.Greenlain

Проза / Современная проза18+

1

– Цель посещения? – спросил рослый охранник, перегнувшись через высокий стол, чтобы взять протянутую ему бумагу.

– Редакционное задание, хочу взять интервью для своей газеты, – ответил мужчина в сером плаще, подавая документ надзирателю.

Его шляпа качнулась в такт словам, ещё сильнее закрыв лицо пришедшего. Журналист переминался с ноги на ногу незаметно от светловолосого тюремщика, занятого изучением задания. Складки плаща на спине то появлялись, то исчезали, следуя за движениями тела.

Глаза служащего бегали по строчкам, где редактор газеты в самых любезных выражениях просил допустить своего подчинённого к узнику. Все эти словесные переливы мало интересовали охранника, пока он не дошёл до фамилии высокопоставленного друга газетчика, санкционировавшего беседу. После этого он возвратил хрупкий листок бумаги посетителю и вызвался лично проводить того до камеры.

Журналист обрадовался сговорчивости надзирателя и, поблагодарив за помощь, пошёл за ним, еле поспевая за огромными шагами гиганта. Полы плаща развевались при такой быстрой ходьбе, словно в коридоре дул сильный ветер.

– Значит, вы хотите взять интервью у маршала Немезиды? – с любопытством в голосе поинтересовался проводник. – О чём будете говорить?

– Начать планировал с недавних событий: пленения, например. А дальше посмотрим, куда зайдёт разговор, – пояснил репортёр.

Тюремщик серьёзно покивал головой и заметил:

– Только не пытайтесь выяснить детали конструкции самолёта или что-нибудь в этом духе: сразу откажется от беседы.

– Благодарю за совет! Буду обходить острые углы.

С минуту они шли молча, минуя пустующие блоки. Создавалось впечатление, что либо преступность после окончания войны резко упала до нуля, либо маршал пользовался особым гостеприимством.

– У вас так много свободного места, – обронил работник газеты, бросая взгляды по сторонам.

– Нет, что вы! Обычно здесь всё битком, но содержание такого важного преступника вынудило нас отдать ему целое здание.

Журналист посмотрел на своего собеседника и спросил:

– Вы тоже считаете, что он преступник?

– А разве не так?

– Я слышал обратное мнение, причём не только от проигравшей стороны.

– Мой брат,– с запалом начал служитель, но тут же умерил свой пыл, – мой брат состоял в десятой армии, той, что прорвала оборону противника и готовилась выйти в тыл. Мы могли бы закончить войну полтора года назад, но вмешался ОН со своим воздушным флотом. Вы же работаете в газете, должны знать, во что они превратили долину. Пустыня – вот что теперь там, а не плодородная земля! Живого места не оставили! – вновь стал горячиться мужчина.

– Да, печальное событие, – поддержал его газетчик. – Когда новость дошла до столицы, мы сначала не поверили, решили, что местные репортёры преувеличивают, но затем до в редакцию прислали снимки, в том числе со спутников… И вот тогда мы ужаснулись до глубины души.

– Вот! Так неужели кто-то может в здравом уме заявлять, что этот человек – герой?! Да только его пособники и сумасшедшие – больше никто!

Тем временем они достигли неприметной двери, охраняемой двумя автоматчиками. Бойцы козырнули начальнику и расступились перед пришедшими.

– Это журналист. Возьмёт интервью у нашего узника и уйдёт, – представил его надзиратель и вставил ключ в скважину замка.

Сквозь зарешеченное окошко посетитель смог разглядеть томившегося в четырёх стенах маршала. Немолодой мужчина лет пятидесяти- пятидесяти пяти сидел на аскетичного вида постели и заинтересованно смотрел на дверь. Его серые, как показалось наблюдателю, глаза были абсолютно непроницаемы, как и всё выбритое лицо землистого цвета, кроме бровей, выражавших эмоции на каменной маске. Редеющие волосы блёклого цвета были зачёсаны на бок, с аккуратным пробором слева. Тонкие губы чуть-чуть скривились, когда в щёлку показалась форма охраны. Газетчик отметил про себя, что офицер одет отнюдь не в военную форму, а в хлопковую рубашку и простые штаны – ни одного намёка на высокое звание пленника.

– К вам гость! – с порога сказал тюремщик и пропустил вперёд интервьюера, хлопнув за его спиной дверью.

– Добрый день, маршал! – немного смущённо поздоровался человек в сером плаще, делая шаг навстречу.

Тот придирчиво оглядел незнакомца и тоже поднялся с кровати. Вблизи он оказался не таким уж великаном, как представлялось по кадрам хроники: всего на пару сантиметров выше вошедшего.

– Добрый! – процедил сквозь зубы узник. – Чем обязан вашему визиту?

Журналист поставил чёрный портфель на единственный в комнате стул и объяснил цель прихода.

– Я работаю в газете «Вестник двадцать первого века», вы наверняка слышали о ней, – он сделал паузу и, не дождавшись реакции со стороны собеседника, продолжил.– Так вот, главный редактор поручил мне взять у вас интервью…

– Зачем же? – прервал его военный.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары