Новый директор

— Вы совершенно правы, говоря, что мы вынуждены снижать требования и тем искусственно задерживать развитие детей вообще, а способных в особенности. Я согласен. Нужно что-то делать. Нужно подумать о методике, об организации самого урока. Вот, например, кино. Наглядность — великое дело! Глаза воспринимают больше, чем уши. Киноуроков учителя почему-то не любят, если не сказать больше…

— Боятся! Потому что не умеют.

— Вот, вот! Я уверен, что ваша энергия и настойчивость победят. Нужно организовать не киносеансы, не развлечение, а киноуроки. Дальше! Экскурсии. Как можно больше экскурсий. Дальше! После занятий обязательных, как мы и решили, занятия необязательные: кружки, общества, лекторий, конкурсы, импровизации, игры… Ах, как мы недооцениваем игры! Игры в путешествия. Игры в историю. Литературные игры… Но всё это под водительством учителей. Не формально, не халтурно, не кое-как, а глубоко продуманно, занимательно, наглядно.

— Константин Семенович, на вечерние занятия у меня остаются часы. — сказала Ирина Дементьевна, разворачивая расписание, — но мало. По вашим масштабам денег нам не хватит. Придется обязывать…

— Нет, нет! Обязывать и требовать мы будем только тогда, когда будем оплачивать. Денег на первый год мы раздобудем. Ведь школа опытная! Давайте мне приблизительно смету, а я постараюсь достать. Пускай учителя заработают чуть побольше, — с улыбкой сказал он, наклоняясь над листом. — Каждому по способностям.

— Обид будет… — протянула Ирина Дементьевна. — Очень неравномерная нагрузка.

— Мы с вами еще не знаем, как они вообще отнесутся к продленному дню.

— Думаю, что неплохо. Занятия ведь будут платные. По химии неблагополучно. У нас два химика. Горшков нагружен больше, чем надо, а Лизунова… У нее только дневные часы.

— Почему?

— Она слаба. Кружок ей не под силу. А кроме того, как бы это вам сказать… Трудный характер! Мы с ней давно мучаемся.

— Лизунова! Не та ли это учительница, которую несколько раз увольняли и не могли уволить?

— Вы уже слышали?

— Да. Ну, а для воспитательной работы?

— Совсем исключено. Лизунова, мягко выражаясь, чирей на школьном теле.

— Ничего себе характеристика! — засмеялся Константин Семенович.

— Ее все презирают. Сплетница и склочница высшей пробы. Вы мне не верите?

— Верю. Я просто думаю о том, что вам посоветовать. В новых условиях люди иногда меняются…

— Ничего не выйдет. Тем более в новых условиях.

— Дело ваше, Ирина Дементьевна. Если хотите, я могу воспользоваться хорошим отношением с завроно, и мы переведем ее в другую школу?

— В другой школе ее не знают… и с нашей стороны это было бы просто подло.

— Это верно: подло. Может быть, на пенсию?

— До пенсии еще далеко.

— Ну хорошо, давайте увольнять!

— Бесполезно. Два раза ее увольняли, ничего не получилось. Пойдет опять в суд или в какую-нибудь другую инстанцию.

— А вы уверены, что учительский коллектив согласится с ее увольнением?

— Не только согласится! Все будут счастливы, если мы, наконец, от нее избавимся.

— Ну что ж… тогда придется увольнять! — твердо сказал Константин Семенович. — Планируйте расписание с учетом другого, сильного преподавателя.

Ирина Дементьевна поправила упавшую прядь волос, с удивлением посмотрела на Константина Семеновича, но возражать больше не стала, хотя и была уверена, что уволить Лизунову почти невозможно.

— Ну, а как остальные? — спросил он. — В смысле годности в новых условиях?

— Всякие есть. Уж очень скорлупа мешает! — с досадой объяснила она.

— Ничего, ничего. Дадим простор — развернутся.

— Кое-кто развернется. Но для того, чтобы раскачать всех… Ох, не знаю… Без скандала, пожалуй, не обойтись. Хвост накручивать придется…

Последние фразы были так неожиданны и так несвойственны всему облику подтянутой Ирины Дементьевны, что Константин Семенович невольно расхохотался.

38. Договор подписан

В кабинет вошел чем-то обескураженный Степанов.

— Здравствуйте, Ирина Дементьевна, — мрачно сказал он. — Мы еще сегодня не видались… Вот какая филармония получается… Так сказать, с небесов да в болото… и без парашюта…

— Что случилось?

— Случилось? Случился иллюзион… — начал Архипыч. — Приглашают меня недавно в подвал, в артель. Проходите, говорят, в бухгалтерию и распишитесь. Ну иду и думаю, что бы это могло означать? В бухгалтерии мне, так сказать, суют ведомость и выкладывают пятьсот рублей. Распишитесь в получении. За что? — спрашиваю. Зарплата, говорят. Я же зарплату в школе получаю! Точно — говорят. В школе само собой, а здесь само собой. Такая, значит, договоренность между нами и вами…

— Верно! Зарплата завхоза очень маленькая, и мы договорились с правлением артели, — вмешалась Ирина Дементьевна. — Вы же в какой-то степени обслуживаете их.

— Получил? — спросил Константин Семенович.