Новый дневник грабителя

— Мне он тоже показался симпатичным. Даже пригласил нас в следующее воскресенье на ленч со всей командой, — сообщает Белинда.

— Ах, да что ты говоришь? — притворно удивляется Олли.

— Нам обещано чудесное жаркое, — расцветает Белинда, но осекается, заметив, что Олли поперхнулся пивом. — А что?

— У кого-нибудь есть перчаточные куклы? — усмехаюсь я.

— По-моему, это тебе нужно объяснять все на пальцах, Беке, — продолжает давить на меня Мэл.

— Что ты имеешь в виду?

— Ради всего святого, раскрой глаза! По-твоему, откуда мне стало известно, где будет Делакруа вечером в субботу? От него самого! Он пригласил меня в кабак, когда в последний раз был в офисе. «Отделайся от своего парня, крошка, и приходи на свидание, — копирует Клода Мэл со своим коронным акцентом в духе „Алло-алло“. — Увидишь, на что способен настоящий мужик, маленькая шлюшка».

Короткое представление производит на Белинду неизгладимое впечатление.

— Ну ты даешь! Точь-в-точь Делакруа.

— Понятно, — подаю голос я. — Тебе, наверное, было жутко неприятно.

— Тебя даже это не волнует, правда? — злится Мэл.

— Он ведь все равно не добился успеха, — возражаю я. Мало ли, что Клод приглашал мою девушку. Приглашать-то не запрещается!

— Кажется, ты сам здорово увлекся этим типом! — гневно сверкает глазами Мэл.

Я понимаю, что пришло время для наглядной демонстрации, хотя бы и на пальцах.

— Смотрите все сюда, — объявляю я и утаскиваю последний красный шар Уэйна с игрового стола за полсекунды до того, как он собирается по нему ударить.

— Эй, поставь обратно! — требует он.

— Не вопи, он нужен мне для схемы. — Я обращаюсь к публике: — Всем хорошо видно? Представьте, что этот красный шар — Клод Делакруа, — разжевываю я, специально для тех, кто в танке. У Роланда уже возникли вопросы, но я игнорирую его поднятую руку и продолжаю: — А эти желтые… — я показываю на шесть шаров, которые остались на столе, — …его противники. Так вот, все желтые, вместе взятые, боятся одного красного гораздо больше, чем он — их. Из-за своей надменности, которая делает его этаким богом в песочнице, он иногда позволяет себе обходиться с людьми по-хамски. И что в данном случае мы можем предпринять? — Я обвожу взглядом аудиторию и возвращаю красный шар на стол.

— Эй, он не там стоял! — негодует Уэйн.

— Там, там.

— Что-о? В положении снукера за черным? Не заливай!

— Ах! — Я изображаю озабоченность, затем ударяю кием по шару. — Наверное, эту партию придется отменить.

— Привет, ребята, — доносится сбоку неприятно знакомый голос. — Обсужаете Делакруа?

— Тебе какое дело, Норрис? — огрызаюсь я.

— Никакого, просто чуть не с улицы слыхать, как вы ноете, — фыркает Норрис.

— Это они ноют, — уточняю я.

— Не важно. В общем, что бы там между вами ни было, можете забыть про чувака. Его сослали в страну соломенных осликов, — утешает меня Норрис.

— Чего-чего?

— Гляди, вон как раз по телику про него говорят! — Норрис тычет пальцем в угол, где висит телевизор, по которому транслируется спортивный канал.

И действительно: за большим столом сидят Клод, его агент, пресс-секретарь и менеджер «Барселоны». Последний доволен, как будто только что выиграл миллион в лотерею.

— Что еще за хрень?

Я хватаю пульт и делаю погромче. Клод разливается соловьем перед прессой, направо и налево сыплет комплиментами. «Для меня огромная честь играть в таком великом клубе, как „Барселона“. Теперь у меня есть все шансы побороться за мировые футбольные трофеи. В детстве я был страстным болельщиком испанского футбола и особенно „Барселоны“», — заявляет он, озаряемый беспрерывными вспышками фотокамер:

— Вот брехло! — возмущаюсь я.

— Норрис, что у тебя с лицом? — интересуется Мэл, разглядывая смачный фингал у него под глазом.

— Это все они, кореша-бандиты, — жалуется Норрис, указуя обвиняющим перстом на Олли и Роланда.

— Должен же кто-то охранять женские сумочки, верно, Ролло? — охотно признает Олли.

— О да, — с гордостью соглашается Роланд. — Мы были прямо как два ковбоя из того фильма.

— Точно, — кивает Олли, потом спохватывается: — Эй, не подумайте чего! Он имеет в виду Бутча и Сандэнса, а не сладкую парочку из другого кино.

— И кто же из вас Бутч? — хихикает Уэйн.

— Я подам на вас в суд, — грозится Норрис. — Нападение с нанесением телесных повреждений, ага.

Мэл дает бесплатную юридическую консультацию:

— В таком случае тебе следует знать: ничто не вызывает более бурного сочувствия у судей, чем карманник с хорошим фонарем под глазом. Отсудишь миллион, если попадутся правильные присяжные.

— Невероятно! Чертов Иуда, убить его мало! — негодую я, когда ко мне вновь возвращается дар речи.

Клод уже напялил майку «Барселоны» и подобострастно слюнявит эмблему клуба, точно так же, как два года назад лобызал эмблему «Арсенала». Я унижен, предан и раздавлен.

Одно дело — пытаться поцеловать мою девушку, и совсем другое — облизывать эмблему чужого клуба. Двуличный подонок!

— В смысле, его мало убить за то, что он осмелился покинуть «Арсенал»? — цепляется к моим словам Мэл.