Новый дом

Пропустив в считанных сантиметрах от своей головы сияющие алым светом лезвия обеих копий, я начал концентрировать ману и вынужденно сделал несколько шагов назад, парируя последующие атаки занявшими обе руки мечами. Навыки, демонстрируемые девушкой в обращении с её парными копьями, поражали воображение: быстрые, изящные и функциональные удары перемежались с выпадами крови, отчего удара можно было ждать буквально откуда угодно. Лишь копья обладали стабильной формой, так как иначе ни о каком использовании их в качестве оружия не могло бы идти и речи. Тем не менее, я держался — идеальный баланс энергий в теле, плюс обеспеченное навыком, — служащим для меня наглядным пособием, но не дарующим умения, — мастерство владения мечом наложились на заложенную Ланой базу, сделав меня одним из самых сильных магов, способных что-то показать в ближнем бою. Ограниченный в применении объёмных заклинаний, но всё равно способный нормально сражаться — так бы я охарактеризовал себя нынешнего. Спальные районы Рилана слабо подходили для того, чтобы бить по площадям, но я, вероятно, смогу подавить вампиршу точечно. Она и так сделала достаточно для того, чтобы я убил её с особой жестокостью.

Смахнув кровососку в сторону мощным горизонтальным ударом, я вбил оба меча в землю и упал на правое колено, сложив обе руки на груди. Пульсация огромного количества маны, собранного в считанные секунды и контролируемого десятками невербально и безостановочно зачитываемых заклинаний, отразилась и на реальном мире — по земле прошла дрожь, а моя противница отшатнулась перед окружившим меня валом мощи. Мгновение — и в небо взвился столб маны, менее концентрированной, но всё равно видимой даже невооружённым взглядом. Если до этого момента в городе кто-то спал, то сейчас я точно всех поставил на ноги.

То, над чем я работал в последние годы. То, что должно было стать основой моего продвижения к божественному рангу. То, что в корне отличалось от представленных в “методичке” Авалона методов. Своего рода воплощение моей силы, у которого ещё не было даже названия, ибо творение моё было незавершённым.

Маги божественного ранга, в большинстве своём, воплощали собой некий аспект, становясь его физическим отражением в реальном мире. И я так и не сумел отыскать хоть какую-то информацию о том, что кто-то до меня пытался овладеть сразу парой аспектов, а именно — Неотвратимостью и Карой. И первое, и второе так или иначе было связано с Палачом, так как преследование избранной цели — это неотвратимость, а убийство за грехи — кара. Вместе — неотвратимая кара. Связки лучше было не придумать, но даже с такой синергией, выстроенной на основе расколовшейся в детстве души, я умудрялся развиваться до смешного медленно: против пяти-шести лет, обещанных Авалоном для одного более-менее подходящего аспекта, я потратил уже восемь. Возможно, срыв сроков и стал причиной, по которой меня фактически продали королю демонов.

В последнем порыве мана хлынула вверх, а после устремилась ко мне, вливаясь в начавший крошиться панцирь и пронизывая всё моё тело. Боли я не ощущал, так как процесс был более-менее отлажен, и свыше своего предела силу я не черпал, — свежи воспоминания о том, как я больше месяца лежал плашмя, не превратив себя в котлету лишь из-за наличия в комплексе заклинаний предохранителя, — но видеть, как обычного цвета кожа медленно светлеет, становясь практически белой, а после поверх неё наращивается гибкая, тоже белоснежная основа — своего рода поддоспешник, поверх которого настилаются матово-чёрные пластины с алой окантовкой было непривычно. Слишком часто практиковаться в использовании этого облика я не мог, так как пропажа барона, мага-императора и наставника в академии была бы слишком заметна, а результаты практики вблизи города — чрезмерно разрушительными.

Но в одном моя уверенность оставалась непоколебимой — в плане чистой силы в эти минуты со мной не сравнится ни один император, и даже божественному рангу придётся поднапрячься — размазать меня взмахом руки уже не удастся.

И вампирша, похоже, прониклась перспективами, так как её самовосстанавливающаяся одежда начала трансформироваться в некое подобие лёгких лат. Предельно функциональных и не оставляющих особого простора для воображения — как мужчине, её кожаный наряд мне нравился куда больше. Но собирался ли я давать ей время на подготовку?

Определённо — нет.