Новый дом с сиреневыми ставнями

На что он окажется способен? К чему годен?

Все это не важно сейчас.

Сейчас они вдвоем: Таня и новорожденный сын. Они есть друг у друга – это главное.

Младенец спит.

Таня уснуть не может. Она думает о судьбе того, кого привела в этот мир. Иногда ей кажется, что она не имела на это права. Иногда жалеет, что свое материнское право осуществила слишком поздно. Все так, как есть, и не может быть иначе.

Теперь она точно знает, что вся жизнь – терпение, смирение и преодоление.

Она открывает заветную книгу, взятую со стола мужа в самый трудный час ее прошлой жизни. Ту самую, из которой узнала о «пластилиновых детях». Открывает наугад страничку:

Счастье снега
Кровавая родина,
Из палаты
Сквозит жаром
Запеканка на стол
Юродивая
С запахом пожара
Мы вдвоем
Двое нас
Я взрослая
Ты взрослее
Ты старше истории
Счастье снега
Морозная осень
Ты – любовь.
Безразличия ради усталого,
а не с Божьего наставления
написала,
нарисовала
я
губки,
носик,
волосики
Перья
Все Во Сне
Мысли,
Кресла,
Печали.
Каждый раз
Будто
проще простого
Говорила
себе мальчик
или девочка
если спросят.
Говорила лишь бы родился
Не больной мой ребенок.
В те минуты еще не любила.
А другие
Любят и носят?
Даже сердце когда стучало
громче и быстрее
О себе я прежней скучала
Тело-Душу жалея.
Ты родился
И почти отвернулись
Наши головы
друг от друга.
А потом нас везли
голых под
чужими
Пеленками,
Тряпками
Я держала тебя
Ворох
Легче легкого. Мягче мягкого.
Ты глядел на меня
Я в тебя вглядывалась
Нас везли на
Край света кажется
А край света
Без нас маялся
От тебя до меня
Струйками
От меня до тебя Струнами
Мы вдвоем
Двое нас
Я взрослая
Ты взрослее
Мы – старше истории
Электричество.
Свет.
Пророчество.
Я не знаю названия выстрела.
Но в любовь превратилась
Заносчивость
В нежность пули.
Два челА
Два чело
И два века
Две судьбы
Сути две
И были.
Нас Господь по макушкам погладил
Мы полюбили
Ты взрослее
Я старше истории
Мы вдвоем
И Нас двое
Нас двое
Счастье снега
Кровавая Родина
Корка тонкого льда
Подо мною. [18]

Таня видит колыхание прозрачной занавески, солнечные блики раннего лета. Но знает: отныне и до конца своих дней под ее ногами будет «корка тонкого льда». Потому что хранительницы своих детей, матери, всегда ступают по тонкому льду, оберегая и предостерегая.