НОВЫЙ ДОМОСТРОЙ

В доме моей бабушки жили немцы. Сначала они собирались на Сталинград, потом заскочили попрощаться на обратной дороге, — кто жив был. И туда и обратно немцы сервировали свой стол одинаково, почти все их закуски были сушеными. Из целофановой пленки доставался хлеб. На пленке четко читалась дата упаковки: 1936 год. Так что, пятилетний запас продовольствия может пригодиться не только для осадного сидения.

Когда немцы уходили, бабушка шла в огород и откапывала очередную бутылку довоенного разлива — подсолнечное масло нерафинированное. «Три звездочки».

Этот продукт тоже неплохо хранится, но мы не можем рекомендовать его истинным ценителям древностей: «Домострой» не использует американского импорта. Никаких баклажанов, картошки, помидоров и подсолнечника вы у нас не попробуете до самых петровских времен.

Древний завхоз советует запасать двухи трехгодичные объемы продовольствия. В относительно мирной обстановке, когда, например, поляки стоят в Китай-городе, а в Кремль пока не залезли, вы успеете пересмотреть прошлогодние остатки и пополнить через реку подъеденный запас.

А если враг и вовсе отброшен от стен твердыни, то прошлогодний неликвид можно с выгодой спустить на ожившем рынке. Вернувшись домой, вы подсчитаете доход-расход, и — о, чудо! — окажется, вы зимовали бесплатно!

На радостях можно нераспроданное пустить по обычной трубе — в больницы, приюты, нищим, бомжам, подшефным военным.

Вот уж возрадуется Бог!

Глава 48 Сад и огород

Слава Богу! — мы дома! То есть, настал час сбросить с души камень городских забот, забыть политику, предвыборные расклады, понятия чести и мести. Погрузиться в свои личные, подкожные 6 сотых.

О, русская ДАЧА! В самом этом слове звучит неоспоримое доказательство данности каменистого участка именно от Бога.

Дача! — почти единственный плод наших земных молитв.

Сколько ночей провели мы в домашней часовенке, выпрашивая у Бога того-сего и побольше. И если бы мы клянчили в одиночку, так нет же! Весь наш народ истер колени, побираясь под иконостасом. Крик отчаянья и приблатненное мурчание слились в эфире в единую песнь: «Дай! Дай!! Дай!!!».

«Дай» — понятное слово. Отвечать на него только «нет» — утомительно. Но и выделять кого-то несправедливо. У Бога блатных не бывает. Приходится давать всем поровну, разом, единым чохом.

Вот он и спустил нам по 6 сотых на голову. Пашите, разводите всякой твари по паре — по своему образу и подобию. Сажайте яблони, сторожите с двустволкой подзаборных искусителей.

Забор — главное дачное сооружение.

Его укрепляют по весне, чтоб в огород не налезли с чужого двора ни собаки, ни свиньи, ни куры, ни прочий скот. Свою живность тоже нужно отсекать от яблонь и капусты.

Забор — не только защита урожая, но и важный политический рубеж. По нему проходит нерв ваших отношений с соседями. Чем крепче, чем выше, чем глуше забор, тем меньше в нем ходов для взаимной ненависти. Был бы надежнее миргородский плетень, не поссорились бы Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Возвели бы в Вероне демаркационную стену типа Берлинской, так нечего было бы делить на базаре бригадам Монтекки и Капулетти.

Еще крепче огородного должен быть дворовой забор. Ворота — всегда в нормально-закрытом положении, на задвижке или крючке. На ночь задвигаются все засовы, закладные бревна, замыкаются замки. Включается сигнализация.

Теперь собаки.

Здесь хорошо бы врубить отдельную ораторию о сторожевом Псе, но схема однозначного соответствия древних и современных глав не позволяет нам отвлекаться. И все же: собак нужно держать хороших — сторожевых, злых, надежных. Древние породы сейчас утрачены, остается принимать то, что есть: немецких, кавказских, азиатских овчарок, любые их гибриды.

Мне известны два рецепта древнего «собаководства». Первый — мало реальный по нашей жизни. Но мало ли, вдруг вы по бабкам потянете? Это — самое крутое, что можно вообразить в России, — СТОРОЖЕВОЙ МЕДВЕДЬ!

Медведь, как известно, относится к семейству хищных, в котором его род соседствует с почтенной фамилией Псовых — волком, лисой, шакалом, комнатной моськой и дворовой дуськой. Так пусть же служит!

Медведей держали в русских домах для баловства, вместо плюшевых игрушек, для травли беспородных женихов. Когда зверь подрастал, его пересаживали во двор — на цепь. Медведь лучше других хищников поддается дрессировке, попусту не лает, а уж рычит, так рычит!

Медведи использовались у нас для дворовой службы с древних времен до самого последнего времени, когда в 1751 году последовал запретительный указ императрицы Елизаветы Петровны. Не понравилось ей, что медведи срываются с цепи, сбиваются в стаи, бродят по Москве.