Новый герой

Гоблин четыре раза стукнул посохом по полу арены. Снизу тотчас выскочило двадцать брёвен – таких толстых, что даже Горанду не обхватить.

– Давай, безмозглая гора, покажи, что надо делать! – крикнул тренер.

Горанд отнял у Оскара меч и взял его обеими руками:

– Вот так, правая над левой! – И великан показал, как правильно орудовать мечом, чтобы не упасть и не пораниться. – Замах от плеч, правой ухватитесь покрепче, бейте сперва налево, потом направо.

Горанд медленно повёл мечом – налево и направо, – а потом четырьмя ударами перерубил бревно надвое. Разрубленное бревно провалилось в подпол, а из земли тут же выскочило новое.

– Теперь ты! – Горанд вернул меч Оскару.

– Спасибо! – вежливо ответил Оскар. Даже просто держать меч и то тяжело. Хоть бы не опозориться, тем более на глазах у Лизбет!

Оскар взялся за меч и поднял его повыше, насколько хватило сил. Его повело назад, затем вперёд. Мальчик замахнулся и ударил. Меч описал странную дугу, и удар пришёлся по бревну на уровне Оскаровых коленей. Он выронил меч и потёр горевшие предплечья.

Жалкое зрелище.

Полный провал.

На бревне не осталось ни царапинки. Ни единой крошечной зарубки. Да уж, таким ударом и стакан с лимонадом не опрокинешь.

Униженный, Оскар обернулся. Горанд покачал головой, а Лизбет сочувственно улыбнулась. У гоблина не на шутку разболелась голова, и он со стоном принялся массировать виски.

Флориан поплёлся к бревну, волоча за собой меч словно плуг. Мракобес завопил:

– Стоп-стоп-стоп! Хватит, всё бесполезно! У меня от вас только мигрень сильнее разыграется! – Отняв у Оскара и Флориана мечи, он всучил им взамен деревянные. – Отрабатывайте замах! Только в полную силу, а то смотрите у меня!

– Хорошо! – в один голос сказали мальчики и застучали по брёвнам деревянными мечами, в то время как Лизбет и Горанд с невероятной скоростью принялись крошить стволы в щепки.

Стало жарко – в волшебной стране началось лето. Солнце припекало вовсю. На небе – ни единого облачка. С убийц драконов градом лил пот, одежда прилипла к телу. Каждый шаг, каждый вздох отдавались болью. Они тренировались уже три часа. За всё это время им не дали даже глотнуть воды. Язык во рту у Оскара разбух от жажды.

Но Мракобес не знал жалости. Стоило им остановиться – он колотил их палкой. Оскару удар приходился по ногам, а Флориану – по попе, отчего малыш подпрыгивал как ужаленный.

– Сильнее! Быстрее! Жёстче! Драконья кожа вам не пергамент! – командовал гоблин.

Снова и снова они колотили мечами о ствол. Сто или тысячу раз – Оскар сбился со счёта. Он бил как робот, не размышляя. Влево, вправо, влево. От мечей летели щепки, а тренировке, казалось, не будет конца.

Наконец лето сменилось осенью. С деревьев начали опадать первые листья.

– На сегодня хватит, – заявил Мракобес. – Довольно! Глаза б мои вас не видели, безмозглые лентяи! Убирайтесь! У меня от вас голова разболелась, дураки!

Оскар с трудом разогнул онемевшие пальцы. Он стёр ладони до кровавых мозолей, плечи горели огнём, руки стали чужими.

У мальчиков не было сил обменяться хоть словом. Измученные, потные и грязные, они потащились обратно в дом.

Всякие печальные мысли

В комнате их поджидала Нямхен с четырьмя стаканами и двумя огромными кувшинами с водой. Оскар с Флорианом поспешили к столу, схватили по кувшину и жадно принялись пить прямо из них. Нямхен неодобрительно поцокала языком, но кувшины не отняла.

Оскар пил и не мог напиться. Простая вода казалась ему вкуснее всех лимонадов на свете. Он выхлебал всё до последней капельки, вызвав рекордно длинную отрыжку, и только тогда немного ожил. Затем мальчик без сил рухнул на кровать и со стоном вытянул ноги.

Но Нямхен бросила им с Флорианом по полотенцу и положила на стол кусок мыла:

– Шагом марш в душ! От вас разит по́том!

Новоиспечённые рыцари послушно потащились в ванную.

Охая, Оскар стянул с себя одежду. Всё тело ломило от боли.

В душевых кабинках не было дверей. Оскар краем глаза отметил, что Флориан уже пустил горячую воду и сел под струёй на корточки. Он прошлёпал в соседнюю кабинку и повернул кран. Руки едва слушались, словно вместо мышц был кисель. Лёгкие горели огнём, а ноги еле держали обмякшее тело. Но горячая вода, которая лилась по негнущейся шее, дарила блаженство.

И тут дверь распахнулась, и в ванную впорхнула Нямхен.

– Эй, мы тут голые вообще-то! – крикнул Оскар и юркнул за перегородку.

– Я принесла вам чистую одежду! Не бойся, подглядывать не стану, да у меня и зрение плохое!

И правда, очки у Нямхен запотели от пара. Фея провела пальцем по стёклам – туда-сюда, как движутся дворники по лобовому стеклу, – и положила на раковину две пары толстых вязаных носков, домашние брюки и белые рубашки:

– Вонючие шмотки забираю в стирку, завтра верну! – Нямхен покосилась на кабинки и, хихикая, улетела прочь.

Оскар как следует намылился и через перегородку перебросил Флориану кусок мыла.

– Ай!

– Прости!

Мышцы Оскара понемногу расслаблялись.

– Завтра мы и пальцем пошевелить не сможем, – простонал Флориан.

– Сто процентов!