Новый год по новому стилю (СИ)

       — Я знаю, что давлю на тебя. Но, поверь, не с задней мыслью, честно… Просто то, что ты собиралась сделать с квартирной тяжбой — реально игра в свои ворота. Лиза, ты веришь, что я тебе не вру?

       Теперь он запрокинул голову, чтобы видеть мое лицо, и я кивнула — снова раньше, чем подумала. Впрочем, я ничего и не думала, понимая, что думать мне стало нечем… Вся кровь от мозга отлила к рукам, которые Гриша продолжал греть в своих.

       — Лиза, у Ленки есть пара пустых квартир. Они не сдают их. Вложились, когда рынок стоял. Она даст тебе ключи, если Кирилл попрет против собственного ребенка и собственного отца. Я тебе обещаю. Лена, она очень хорошая. Моему отцу несказанно повезло. И моим братишкам, что у них такая мама. А мне повезло, что ты пришла сегодня ко мне… Знаешь, мальчишки очень любят быть рыцарями… Ну, или Щелкунчиками и сражаться с мышиными королями… Год как раз крысы, вот некоторые и начали заранее крысячить… Но мы его башмаком, башмаком, верно?

       — Ты не с Любой разговариваешь, — только и смогла выдать я.

       Гриша поднялся и поднял мои пальцы к своим губам.

       — Я разговариваю с Любиной мамой. Только эта женщина взрослых разговоров не понимает. Приходится быть с ней великим сказочником… Как тот, что был у Герды, помнишь?

       — Гриша, прошу тебя, прекрати…

       Нет, не целовать мне пальцы, а говорить глупости… Но ему, наверное, показалось, что все наоборот, и он прижался теперь губами к моему рту, чтобы не слышать новых глупостей от меня. Да вся моя жизнь в его глазах — одна большая глупость.

       — Лиза…

       Здесь барная стойка была намного выше кухонного стола, но он все равно сумел усадить меня на нее, заставив снисходительно смотреть на себя сверху вниз.

       — Лиза, а давай вы сегодня не пойдете домой? У меня в кабинете есть диванчик. Мне хватит…

       Сейчас я могла стиснуть коленями только его грудь.

       — Дед ждет нас. Мы не можем не прийти. И, знаешь, я не представляю, как смогу оставить его одного…

       — У него есть сын. Пусть живет с сыном…

       Пришлось зажмуриться от неонового света, лившегося из пытливых глаз.

       — Ты не понимаешь, Гриша, ничего не понимаешь… Кирилл не будет за ним ухаживать, не будет… А один… Дед никогда не жил один, жена пылинки с него сдувала…

       — Я его тоже должен взять к себе?

       Я дернулась от такого дурацкого вопроса, да еще сказанного таким серьезным тоном.

       — Что за глупости…

       — Я и спрашиваю тебя — Лиза, что за глупости? У тебя своя жизнь, у него своя… прожита. И у него есть сын. Что воспитал, то и получил. И это Кирилла, а не твоя обязанность содержать отца. И вообще, пусть размениваются, если не хотят жить вместе. Это их квартира, это их проблемы, Лиза.

       — Ты не понимаешь…

       — Да, не понимаю! — вскричал Вербов. — Но я не хочу и не допущу, чтобы какой-то дед выступал преградой к моему счастью.

       — Да с чего ты взял, что мы — твое счастье?

       Я подалась вперед с твердым намерением спрыгнуть на пол, и Вербов помог мне, но рук с талии не убрал.

       — Я так думаю, а время покажет. Лиза, оставайся у меня. Сегодня, завтра, навсегда. Ты — взрослая женщина, ты не обязана отчитываться перед посторонним мужиком…

       — Знаешь, — я вскинула голову, чтобы не смотреть снизу вверх в чуть раскрасневшееся лицо Вербова. Мое, наверное, горело еще хлеще. — Посторонний пока у меня ты. А с Александром Юрьевичем я живу седьмой год. И он первым встал на мою защиту. Он сказал собственному сыну, что тот сволочь. Я не могу уйти просто так. И я не могу оставить его один на один с Кириллом, потому что Кирилл уже довел до могилы мать, а я хочу, чтобы у Любы был дедушка как можно дольше. Дедушка, которого моя дочь обожает. Моего отца она, увы, почти не знает. Так что, Гриша…

       — Так что, Лиза, — перебил меня Вербов. — Бери-ка, дорогая, такси и езжай к Любиному дедушке. Поговори с ним откровенно о сокровенном. Без детских ушей, а потом возвращайся к нам с Любой.

       Я раскрыла рот и не сразу сумела переспросить:

       — В смысле? К вам с Любой…

       — Ребенок болеет. Ребенок спит. Поверь, я могу сыграть роль безусого няня до твоего возвращения на пятерку с плюсом. Ваш разговор с дедом не для детских ушей.

       — Я не хочу оставаться у тебя…

       Вербов зажмурился. На секунду. Потом на другую — прикусил губу, а на третью уже сказал:

       — Я привезу тебе ребенка по первому твоему звонку. Езжай и поговори. Я сейчас говорю абсолютно серьезно. Я тебя нахер уволю без выходного пособия, если узнаю, что ты взяла ипотеку. Поняла? Да ты и не возьмешь ее, потому что бухгалтерия не выдаст тебе справку о зарплате. Ясно?

       — Ты мне угрожаешь, что ли? — с трудом выговорила я, не в силах ни стоять подле него, ни отступить. Под коленкой тряслась жилка. Он вытащил телефон и молчал. Минуту. Угрожающую минуту.

       — Я взываю к твоему здравому смыслу всеми доступными мне способами, — он поднес к моему лицу свой айфон. — Машина будет через десять минут. Могу пока налить тебе для храбрости коньяка или водки.

       Я по-прежнему молчала и не верила, что делаю это… Вышибаю стул, на котором сижу. На котором сижу вместе с Любашей.

       — Ну, так коньяк или водка?

Глава 4.6 "Лиза, чего ты боишься?"