Новый год следователя Ивановой

– Да, 102 километр Северо-западного шоссе, в лесочке. Там у обочины такой металлический шкаф стоит, наверное, для обслуживания электричества на шоссе. Он как ориентир для меня стал. Я попросил выйти ее из машины и пойти со мной подышать свежим лесным воздухом, чуть-чуть успокоится. Она вышла. Мы углубились в лес. Когда я увидел, что машина, оставленная нами на обочине, не видна за деревьями, я понял, что пора действовать. В моей руке лежал нож, такой с черной ручкой, острый, лезвие немного изогнутое. Я его прихватил из дома. Он валялся в ящике, даже не знаю, откуда он меня взялся. Может от отца остался. Он был рыболов-любитель, часто ходил на рыбалку, в походы и меня с собой таскал, хотя мне это было совершенно не интересно. Нож был у меня в руке. Я посмотрел на жену. Она мне улыбалась, но в глазах я видел, что это радость от предстоящего освобождения ее от семейных уз. Она словно была счастлива, что скоро расстанется со мной, уйдет не оглянувшись, войдет в новый мир, где будет жить сама, без мужа, как считает необходимым. Эта улыбка окончательно меня добила. Она всколыхнула во мне все те переживания, которые были у меня за последнее время, все те предстоящие мучения, которые выпадут на мою долю из-за развода. Я взял ее за руку левой рукой, а правой размахнулся и ударил ее в грудь. Я нанес ей семь ударов, она никак не хотела умирать. Когда она бездыханно рухнула на лесную землю к моим ногам, я оттащил ее под ближайшее дерево. Ее глаза вопросительно смотрели, а на устах оставалась эта глупая улыбка ничего не подозревающего человека. Я закрыл ей глаза и пошел к машине, чтобы достать одеяло, которое я припас и лопату, чтобы закопать тело. Земля, конечно, была мерзлая, но я постарался вырыть яму поглубже. Долго там копался. Потом завернул ее труп в одеяло, перетащил в яму, засыпал ее там. Получился холмик такой. Я присыпал и утрамбовал землю, как мог, ну а сверху ветками закидал. Приехал уже поздно вечером домой. Переоделся и пошел в храм, молится начал. Просил Бога, чтоб он мне помог в этом моем тяжелом положении, чтоб наставил на путь истинный, – завершил рассказ священник, описывая злодеяние.

– Показать сможете место захоронения останков? Я так поняла, у Вас есть ориентир там, вы запомнили, где это находится? – уточнила Алена Игоревна.

– Да, смогу, там ящик этот металлический прям напротив того места стоит. Вот по нему и буду ориентироваться.

Алена Игоревна размышляла над тем, как человек может в угоду своим принципам, жизненным целям, стремлениям положить на алтарь жизнь другого человека, ему не принадлежащую. Как вера, которая должна взращивать любовь, милосердие, человеколюбие, самопожертвование, в руках человека, забывшего Бога, служащего ему, но не понимающего сути христианской морали и нравственности, может быть использована в совершенно иных целях, как можно прикрывать свои злые поступки добрыми побуждениями.

ЭПИЛОГ

Слава Богу, предпраздничный день подходил к концу. Он был насыщенным и интересным. Алена Игоревна относилась философски ко всем этим событиям. Да, день не простой, но завтрашний день может быть еще более сумасшедшим, удивительным, страшным, и наполнен необычными событиями. Коллеги пригласили Алену Игоревну выпить бокал шампанского за уходящий год и поднять бокал за Новый. Она с удовольствием проводила старый год и выпила шампанского за Новый год. Как писал Теодор Драйзер: «Человеку, одаренному воображением, момент приближения праздника всегда сулит чудеса». Вот и Алена как в юности ожидала от наступающего Нового года только хороших и ярких событий, она ждала чуда. Она обязательно загадает под бой Курантов самое сокровенное желание и будет ждать его исполнения. Все течет, все меняется, все проходит, и все в жизни возможно! И Алена погружена в эту бурную пучину событий, радуется, грустит и надеется на лучшее, мечтает, словом, она живет, а в этом и есть самая главная ценность жизни.