Новый год следователя Ивановой

– Да, все сейчас расскажу. Когда поняли, что брат Сереги откинулся, оттащили его глубже в овраг и привалили сушняком всяким, листвой и так далее, чтоб никто не заметил трупа. Машину завезли в лесополосу, чтоб с дороги не было видно. А сами пошли голосовать, поймали попутку и поехали на завод, на работу. Я целый день был сам не свой, еле дождался вечера. Мне казалось, что сейчас в цех войдет сам Бажин и начнет меня обвинять при всех в том, что я натворил. На каждый шум, каждый хлопок входной двери, я реагировал так, что меня бросало то в жар, то в холод. Даже ребята в цехе мне сказали, что я на себя не похож, отправляли к бригадиру, чтоб я отпросился и отлежался дома. Но до вечера никто не появился. Все было тихо. Как перенес это ожидание Сергей – не знаю. Мне хотелось с ним это обсудить. Но он мне пригрозил, чтоб я молчал. И я молчал. Наконец, когда цеха опустели, люди разошлись с предприятия по домам, мы с Серегой встретились. У него тоже нервы были на пределе. Снова поймали попутку и вышли в районе того места, где бросили труп брата. Шли по обочине дороги, вдоль оврага, где лежало замаскированное тело, но не находили его. Несколько раз я спускался в овраг, думая, что вот наш припрятанный труп, но это оказывалась просто куча валежника и мусора с обочины дороги. В какой-то момент я с ужасом подумал, что мы не найдем тело, что мы с Серегой просто перепутали место, где оставили убитого. Когда уже у меня началась истерика, Бажин –старший, спустившись в очередной овраг, закричал, что нашел. Пройдя вглубь пролеска, мы нашли и машину. Все было на месте. Мы с товарищем затащили труп в багажник и поехали обратно на завод. Охрана там была, но ночью там никто не ходил, и охранник спокойно отправлялся в свою сторожку, где смотрел сериалы и мало интересовался, что происходит на территории предприятия. Поскольку оно было за городом, то можно было не переживать, что кто-то проберется на завод, что-то утащит или уничтожит, никто не поехал бы для этого из города специально. Подъехав к воротам, мы посигналили. Сторож вышел, узнал Серегу и пропустил без вопросов. Мы проехали к новому цеху. Этот цех находился в стадии завершения строительства, проводились внутренние работы. Пол начали рабочие заливать бетоном, выравнивая и доводя до пригодного для работы состояния. Это Серега предложил закатать тело убитого в бетон. Он мне сказал, что точно никто ничего не найдет, да и искать не будет. Никому и в голову не придет, устанавливать, что залито бетоном в новом рабочем цехе. Мы притащили тело брата в новый цех, выбрали место, начали копать землю. Выкопали, положили туда труп, сверху землей присыпали. Бажин старший заявил, что надо землю утрамбовать, как следует, чтоб никто туда случайно лопатой не ткнул. Ну, затоптали, утрамбовали, посмотрели – даже и не видно, что там кто-то что-то копал. Утром работа по заливке пола продолжилась, и к концу недели весь пол нового производственного помещения был залит бетоном. Вот так тело убитого брата оказалось замурованным в здании его же завода, его детища, которое он поднимал и развивал «с нуля», – снова пауза возникла в повествовании мужчины. Казалось, что человек действительно раскаивается в совершенных поступках, что он сожалеет о содеянном, и чувство вины гложет его изнутри, как голодный пес косточку. Тяжелый вздох вырвался из груди печального мужчины, молчание было красноречивее всяких слов и словно продолжило его повествование.

– Геннадий Петрович, как я понимаю, тело находится в недавно открытом новом цехе? Где именно, конкретное место сможете показать? Нам придется вскрывать полы. Работа тяжелая и трудоемкая, хотелось бы, чтобы вы указали точно место, – сказала Алена Игоревна.

Она давно уже потеряла способность переживать и сочувствовать тем людям, которые в силу специфики ее работы попадали к ней в кабинет. Их внутренние переживания и волнения интересовали ее только в качестве установления мотива преступления, а также, если касались установления состава преступления. Все эмоции переживания она оставляла за дверями своего кабинета, поскольку по-другому было невозможно найти, установить истину и раскрыть сложные и запутанные дела. «Вор должен сидеть в тюрьме!»– так говорил любимый персонаж из фильма «Место встречи изменить нельзя». И Алена считала, что это правильно. Преступление должно быть раскрыто, а преступник должен быть наказан по всей строгости Закона. И никак иначе! Это было жизненное кредо следователя Алены Игоревны Ивановой.