Новый год со спецэффектами

– Да что ж все так резко с ума посходили? – Наташка начинала сердиться. – Ирке определенно повезло. Напилась сразу после двенадцати, валяется в свое удовольствие… Или без него, не важно, зато на кровати, даже не осознавая, какое счастье ей привалило. А я, как последняя дура, с вами два часа по лесу шастала.

Дверь скрипнула очередной раз, и я услышала запыхавшийся голос сына:

– Слушайте, там…

– Ничего не желаю слушать. «Там» может быть и замечательно, но я не собираюсь навострять свои лыжи в неурочное время. Так! Все в сборе, я отправляюсь спать. Со стола скоропортящееся лично убирала. Возьмете из холодильника сами. – Привыкшая к порядку подруга прошлепала в каминный зал, и уже оттуда раздался ее звонкий голос:

– Ба! Знакомые все морды! Братцы, тут заснул Ренат. Пьяный полуфабрикат. Господи, стихами заговорила! Странная тема меня вдохновляет.

Толпа притихла. Непонятно зачем. После Наташкиных виршей спящий просто обязан был проснуться. И тут меня, что называется, мороз пробрал. Кто тогда вышел из дома, предварительно выключив свет? Тишину прорезал отчаянный Наташкин визг и последующие причитания. Громко взвыла и залаяла Денька. Борис и Славка пытались утихомирить одну и другую. Я пулей вылетела из кухни и застала в каминном зале следующую картину: голова Рената по-прежнему лежала в тарелке, над ним склонился Димка, пытаясь определить, на каком Ренат свете. Наташка сидела на полу рядом с перевернутым стулом, поджав под себя ноги и, не отрываясь, смотрела на Димкину спину. Время от времени подруга пыталась ухватиться за скатерть, чтобы с ее помощью встать. Борис ритмично шлепал жену по рукам, пресекая эти попытки. Удивило то, что он сам не помог ей подняться. Наверное, решил, что в таком положении она более безопасна. Для всех. Собака испуганно жалась к его ногам.

Мое появление отметил только сын, пробкой застрявший в дверях, мне невольно пришлось его вытолкнуть. Он оглянулся, молча поприветствовал меня кивком, взял с моей тарелки надкусанный кусок торта и, не раздумывая, предложил его Наталье Николаевне. Наташка отвлеклась от скатерти и Димкиной спины, сосредоточенно посмотрела на торт, протянула к нему руку, но тут же испуганно отдернула. Славка пожал плечами и собрался отправить кусок в рот.

– «Скорую», милицию, быстро!!! – проорал Димка, и Славка, шмякнув торт на стол, вместе с Борисом моментально вылетел из комнаты. Следом поскакала Денька. Наташка мигом пришла в себя и вскочила без помощи скатерти. Но тут же плюхнулась на кресло и, горестно качая головой, произнесла:

– Я была не права. Не все скоропортящееся убрали со стола. Но тогда трупа еще не было. Он пришел позднее. Это я точно помню. Иначе бы заметила.

– Здесь нет скоропортящихся трупов! – отрезал Димка. – Человек потерял сознание.

– Разве ж это человек? – простонала Наташка. – Упиться до потери сознания, а?! Да я чуть коньки со страху не откинула. Думала, еще один кандидат в привидения.

– У него проникающее ножевое ранение в спину! – повысил голос муж. – Кто-то попытался намертво пришпилить мешок для подарков к Ренату. – И, заметив произведенное впечатление – я сползла к Наташкиным ногам, добавил: – Нож не трогать! Во-первых, откроется сильное кровотечение, во-вторых, заляпаете своими отпечатками всю рукоятку.

Наташка в волнении поднялась, стряхнув меня со своих ног, как придорожную пыль, и, вытянув шею, уставилась на Рената.

– Мама дорогая! На этом ноже и так полно моих отпечатков. Я им недоеденные котярой остатки гуся для собаки кромсала. Надеюсь, убийца позаботился о том, чтобы их стереть. За компанию со своими. Возражать не буду. Я, например, протираю общий коридор от начала до конца. Не считаясь с тем, кто по какой половине ходит. Ир, следующий месяц – твой. По справедливости.

– Что ты хочешь этим сказать? – задрала я вверх голову, но тут послышался дробный топот ног по лестнице и взволнованные голоса, пытавшиеся определить, что случилось.

Первыми в каминном зале появились супруги Гусевы. Папа Карло был в одних спортивных штанах, надетых наизнанку, и «топлес» – не успел натянуть махровую белую маечку. Пытаясь прийти в себя после сна, он усиленно тер глаза. Василиса Михайловна с головы до пят являла собой образец целомудренной женщины. Поверх длинной ночной сорочки надела линялую шерстяную кофту непонятного – то ли темно-коричневого, то ли бордового – цвета и прикрыла все это накинутым на плечи теплым байковым халатом. На голове свободно болталось желтое махровое полотенце.

– Что этот тип себе позволяет?! – возмущенно ткнула она наманикюренным пальцем в сторону Рената.

– Пока ничего, – спокойно ответил мой Дмитрий Николаевич, стоя на страже жизненных интересов несчастного. – А чуть раньше позволил себе вольность быть убитым, только убийца оказался плохо подготовленным. Не профессионал.