Новый год со спецэффектами

– Машка, можешь нам ничего не говорить. Я догадалась, какое «развеселое» известие ты получила. Тебе выделено определенное количество времени, чтобы в муках дожить срок, отпущенный злоумышленником для страданий. По сути, маньяк рассчитывает на то, что ты, считая каждую последнюю минуту, не выдержишь и найдешь способ уйти из жизни добровольно. На крайний случай – обязательно свихнешься. А потом следствие повесит на тебя ответственность за все, что случилось в этом доме. Вот тут-то мы с Наташкой как свидетели и пригодимся. В писклявые угрозы по телефону никто не поверит, в нечистую силу – тоже. Посмеются и сделают строгое внушение, основанное на статье уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за лжесвидетельство. Решат, что выгораживаем тебя. А картина для следствия простая: на почве безумной ревности ты окончательно сбрендила, убила мужа, а следом всех своих родных. Отца и мать исключительно из жалости – чтобы не тратили свою пенсию на передачи тебе в зону. А Алька, хоть и не пенсионерка, но кому нужна сирота московская? Детский дом, интернат, затем полная растерянность в самостоятельной жизни и панель…

Мое достаточно спокойное, даже нудноватое вещание было прервано отчаянным Машкиным криком сразу после «панели»:

– Хватит!

Женщина мигом обрела вполне человеческое лицо и совсем не по-человечески запустила мобильником в стену. После этого посмотрела на меня взглядом, говорившим о том, что будь у нее свободны руки, она немедленно поступила бы со мной так, как недавно я с маятником. К счастью, своими руками она отчаянно зажимала свои же уши.

– Имеющий уши – да слышит, – автоматически проронила я и тут же согласилась с Машуней: – А я и говорю – хватит! Теперь твоя очередь говорить дальше.

Машуне приходилось трудно. В основном она мычала и рычала. Попробуйте говорить, когда все время прорываются нервные злые рыдания. Несмотря на то что они были вызваны именно моими словами, мне пришлось снова, так сказать, «разинуть рот»:

– Помнишь, вернувшись из больницы, ты спросила наше мнение о том, выживет ли Ренат? Была уверена, что он умрет после операции? Отвечай кивком головы, твое «вму-у-у…» можно расценить по-разному.

Машуня кивнула…

– Тебе позвонили и пропищали об этом, когда ты вернулась домой?

Новый кивок головы.

– Замечательно! И после этого ты куда-то зашвырнула свой мобильник!

Машуня опять кивнула и даже пожала плечами.

Это порадовало. Я решила, что наша девушка активизировалась и вполне может говорить своими словами. Так и вышло.

– Какая-то сволочь, – хлюпая носом, начала она, – сейчас по телефону заявила, что четыре гроба уже заждались жильцов нашего дома. Мой будет готов к трем часам ночи. Покойные родственники просили меня не задерживаться на этом свете. А вы якобы позаботитесь… о похоронах, – Машуня всхлипнула и собралась зареветь с новой силой.

– Тебе с натяжкой отпущено полтора часа! – заорала Наташка, окончательно оторвав ее от стены. – Но за это время мы здесь сможем такого наворотить! Честно говоря, меня вдохновляет мысль о том, что нам с Иркой надо позаботиться о ваших похоронах. Без глаз и ушей мы не сможем активно этим заниматься, верно? Я что-то не то сказала? – удивилась подруга, глядя на заново впавшую в прострацию Машуню и приглашая меня присоединиться к этому зрелищу. – Ир, а что я такого сказала? Только то, что мы с тобой вроде как должны остаться в живых и здоровых. А отсюда вывод – кто ж из нас позволит угробить Машуню? Машка, очнись!

Вместо Машки очнулась я, решив оставить на потом очень важный вопрос.

– Василиса Михайловна! Надо спасать Машунину мать. Сдается мне, она спит не совсем здоровым сном.

7

Василиса Михайловна бессмысленно таращила на нас сонные глаза и никак не могла сообразить, что ей была уготована участь вообще не проснуться.

– С какой стати? – спросила она, начиная немного соображать, и заявила, что выпила на ночь только две таблетки снотворного. – Дайте воды. Что-то меня подташнивает. Странные у тебя приятельницы, Маша. А где отец? Мне приснился про него ужасный сон.

Последние слова женщина договаривала уже не очень внятно. Она всхрапнула, голова свесилась на грудь.

– Кажется, здесь пахнет не двумя таблетками снотворного, – изрекла Наташка, старательно встряхивая Василису Михайловну. – Нет, она определенно решила досмотреть сон ужаса про папу Карло до конца. Имеется в виду, до собственного конца. Что стоите?! – рявкнула подруга во всю мощь своего голоса. – Тащите воды и емкость для слива ее обратно! Чего застыли? Что тут непонятного?! Заливаем воду в емкость, именуемую Василисой Михайловной, а потом вызываем ее искусственное извержение. В другую емкость. Машка, ты балбеска! Ни одной бутылки в комнате не трогаем, понятно? Везде может быть подмешано снотворное. Эх, где бы разжиться шлангом?

– Есть поилка из Ессентуков. Даже две. С носиком. Для минеральной воды, – засуетилась Машуня.

– Тащи. Ирка, помоги ей.