Новый год со спецэффектами

Папа Карло перестал оттаивать собственным носом глазок в замороженном оконном стекле и обернулся к нам. Мы послушно согласились. Он явно был не в себе. Похоже, прогноз Василисы Михайловны на более спокойную реакцию мужа не оправдался. Услышанные по второму заходу признания только добавили ему переживаний.

– Ты разбила мне жизнь! Если бы я знал раньше…

– Она была не в себе! – вмешалась Наташка. – Почти дурочка. Сами же говорили о ее слабом душевном здоровье. Зато столько лет вы были счастливы! Да и сейчас, если на вас внимательно посмотреть, прекрасная пара!

Разумеется, подруга кривила душой. Ничего прекрасного в пятнистом, седобородом Карле Ивановиче, вытирающем черным носком вспотевшую лысину в обрамлении седых завитков, не было. Под стать ему выглядела и Василиса Михайловна с опухшим лицом, стекающим к подбородку.

– И вообще, мы же только что договорились, что по поводу вашего отцовства никто ничего не знал, не знает и знать не хочет. Зачем мы вообще затронули эту тему! Ир, у тебя как с головой-то? Ты пока подумай, а я слетаю и проверю, спит ли Мария Карловна.

К моменту возвращения успокоенной картиной сонного царства подруги я успела подумать и с готовностью доложить:

– С головой у меня действительно не очень, начинает ломить виски. А щекотливую тему мы затронули только потому, что Василиса Михайловна хотела убить Рената. Насколько я поняла, она обоснованно противилась встречам Рената и Машуни. И даже в страшном сне не допускала мысли о браке сводных брата и сестры. А рассказать правду мужу не решалась. Вам же, Карл Иванович, Ренат нравился и вполне устраивал как будущий зять. Отличный сын погибшего друга. Порядочный и деловой парень, а главное, ребята любят друг друга.

– Да-а-а, Васена, натворила ты дел! – вздохнул Карл Иванович, обессиленно усаживаясь на край стола. – А я-то все допытывался, почему ты так Рената ненавидишь? Если бы вы знали, что она вытворяла! – Он досадливо хлопнул руками по коленям. – Им и расписываться пришлось тайком. Нам с Василисой Михайловной на это время путевку в Таиланд купили. Помнишь, Васенька, крокодиловую ферму? Надо было тебе там и остаться. Только крокодилов жалко.

Гнев Карла Ивановича перехлестывал через край. И только после моего упоминания о том, что он может разбудить СВОЮ дочь, он поперхнулся невысказанными в адрес жены «комплиментами» и убежал на кухню. Вернулся с лекарством для слабаков – бутылкой водки, и, сделав большой глоток, принялся язвительно рассказывать, как по возвращении из экзотической поездки новоиспеченная теща, сменив тактику, уговаривала зятя немедленно развестись с ее дочерью, причем так ловко поливала собственную Машеньку грязью, что Ренат обрадовался. Судя по тем обвинениям, которые слышал раньше от тещеньки в свой адрес, он и Машка действительно пара, имя которой «одна сатана». Кончилось тем, что Василиса Михайловна очередной раз загремела в больницу. Накануне выписки узнала новость – скоро у нее будет внучка и… провела в больнице еще один незабываемый месяц. Только после рождения Альки, пересчитав на маленьких ножках и ручках количество пальчиков, выслушав мнение трех независимых педиатров, четырех невропатологов и одного психиатра, как-то притихла. В Альке души не чаяла и часто роняла слезы, думая о ее будущем. Особенно пугали малейшие намеки на болезни девочки.

Карл Иванович немного помялся, глянул на початую бутылку, которую держал в руке, и, сделав еще один глоток, перекосился от отвращения.

– Она мне призналась, что ударила Рената ножом, но я бы попросил вас не говорить об этом следователю. До суда все равно она не доживет.

– Боитесь, от ее нервных вспышек тюремные стены рухнут и народ лишится свободы выбора? – Наталья даже не улыбнулась. – Я имею в виду, что для одних его представителей тюрьма – дом родной, для других – место отдыха от основной преступной работы, для третьих – способ временно «залечь на дно», для четвертых…