Новый Год - страшная сказка!

— Это зря желтый это самый яркий, оптимистичный цвет. Первым из цветов новорожденный начинает различать именно желтый, это я тебе как имеющий высшее медицинское говорю. Желтый, обычно, вызывает чувство радости, легкости, тепла. На знаменитой йеллоувой субмарине Битлы сражались с силами зла. Но в большом количестве он становится назойливым, и способен раздражать так же, как зачастую раздражает непрерывно радующийся человек. Желтый стимулирует мозговые процессы, но, к сожалению, не только положительные. Недаром древние греки приписывали холерический темперамент переизбытку в организме желтой желчи. Также считалось, что именно этот цвет способен вызывать эпилептические припадки, поэтому его часто связывали с безумием, а сумашедшие дома называли «желтыми».

— Значит, правильно, что моя мама желтым цветам радуется?

— Конечно, женщина должна радоваться цветам. Она, наверно, у тебя веселая?

— Нет. Перечитывает который раз одну и ту же книгу и рыдает на моменте, где любовь выскакивает из-под земли, как убийца в переулке, и поражает сразу обоих.

— Так поражает молния, так поражает финский нож! — процитировал Доктор.

— Ну вот, и Вы туда же!

— Но я же при жизни читал книги, много читал. Любил книги, даже сам пытался писать. Ведь тот писатель, он сначала людей лечил… А я толком ничего не успел….

— Ничего, в следующий раз может и получится, — успокоила Доктора Сима.

— Нет, не получится! Я при жизни был бездарностью и после смерти остался бездарностью! Не получается у меня обратно стать настоящим человеком, из плоти и крови. — И Доктор пригорюнившись присел прямо на труп. — Я хотел оставить о себе какую-то память, да видать не судьба. Я так стремился стать настоящим ЛЕКАРЕМ, у меня и девушек можно сказать не было. Какая-то бессмысленная жизнь получилась. И даже смерти толком не выходит.

А я все думала: а зачем ему все это… Эксперименты, хождение на операции, попытки подсказать врачам, где они ошибаются. Ладно бы они его слышали и благодарили, так нет…

И тут абсолютная тишина, и темнота морга взорвались. Из стен, пола и потолка полезли приведения разной степени прозрачности:

— Сюрпрайс… сюрпрайс… С новым годом, вас Доктор!

Среди этого мельтешения я заметила знакомую полосатую пижаму, косуху Левчика и Михалыча с призрачной бутылкой в руке, помахивающего остатком веревки. Привидения кружились, кричали, поздравляли Доктора и всех присутствующих, стало очень весело. Бутылка Михалыча пошла по кругу…

Общее веселье неожиданно обломил появившийся Святой Николай. Он возник ниоткуда среди общего веселья, и сразу его даже и не заметили. Только виновник торжества, так и продолжающий сидеть на трупе, вдруг неожиданно опять нырнул в окоченевшую готку.

— Этто я удачно зашел, — прогудел басом Святой, оглядываясь по сторонам.

Все собравшиеся на мгновение застыли в воздухе, а потом дружно попытались удрать, но стены вдруг стали твердыми и попытки просочиться сквозь них заканчивались гулкими ударами, визгами и матом. Через минуту другую, все присутствующие присмирели и смирились со своей участью, некоторые безуспешно попытались спрятаться под столами и в морозильниках.

Святой тем временем вытащил из карманов шубы два мешка, стал хватать заблудшие души по очереди, осматривать, со всех сторон. И убирать их в мешки. Кого в левый, кого в правый. Последней в мешке исчезла Сима.

— Ну что, решила, куда тебя?

— А можно я еще подумаю?

— Нет, нельзя.

— А остаться, в смысле, остаться человеком мне можно? А то …

— Что ты? Детей нет, мужа тоже не завела. Чего тебе тут делать-то?

— Так я … э-э-э это… вот из больницы выйду и сразу и замуж выйду, и детей нарожаю. Честно слово…

Святой смотрел на меня скептически и почесывал в бороде.

— Я бы может тебя и отпустил, но у меня план… До нового года осталась одна минута, а у меня одной души не хватает. Не, не могу.

И Святой протянул ко мне свою загребущую руку… Тут из тела наркоши вылез Доктор:

— Возьмите меня, Вам же все равно, какая душа…

— А ты откуда взялся? О, буду знать, где ты прятался все это время. Давно тебя пытаюсь поймать, мы даже, одно время, на тебя ставки принимали, да… А чего это ты вдруг решился уйти из больницы, я на тебя уже плюнул и ловить-то перестал, все ждал, когда же тебе надоест неприкаянным по больнице шляться. Ну, что надоело?

— Надоело. Ничего у меня не получается… Я все это время хотел обратно в тело вернуться, опять стать человеком…

— Человеком? Хм… Это ведь ты третьего дня подсказал хирургу, что он идет не так?

— Я.

— А говоришь, что не человек…

— Так ведь не настоящий… Настоящие после себя какой-нибудь след оставляют…

— Ну, это ты батенька, не прав. Не прав… Ну, раба Божия Елена, собирайся. Цигель, цигель, Михаил Светлов! Давай живо, мне сегодня на сверхурочные оставаться не охота.

— Так ты Елена?! А маму, случайно, не Маргарита зовут?

— Да, а откуда Вы знаете?

— Только не говори что ты Елена Сергеевна.

— Именно так, мама была так помешана на этой книге, что назвала меня в честь возлюбленной писателя.