Новый год в октябре

Нет, он сейчас в больнице, на обследовании…

Ну тогда… порядок! Живем! Кстати, как ваш анализатор?

В печенке он у меня, анализатор этот, — проговорил Прошин, глядя, как Поляков достает пишущую машинку.

Вот что, — отозвался Поляков, присматриваясь к фразам, рождавшимся под ударами литерных молоточков. — Мы договоримся так: я даю тебе мини- авансик, вытаскивая ваше дебильство из заварушки; я открываю вашему олигофренству райские перспективы, но в оплату в ближайшие лет пять ты занимаешься онкологией.

Тебе- то что с него что, с анализатора…

Ха! Да на разработку такой техники можно выписать все! Японские блоки, штатские интегралки… Все это идет ко мне, а я, конечно, прилично плачу. Деньгами, своими игрушками, тряпками, картинами, книгами, выпивкой… Ну, как тебе такой концерт для фортепьяно с роялем?

Рояль —  это ты? — спросил Прошин хмуро.

Угу. Теперь так. Чувство меры у меня безукоризненное. Как у штангенциркуля.

Обжираться осетриной, чтобы потом треску трескать, да и ту по праздникам, при всей разухабистости своей натуру я себе не позволю. Анализатор же — конек, на котором мы с тобой весь белый свет обскачем. Как? Подписывает тройной договор. Врачи, вы и наш НИИ.

То есть мы работаем на медиков сообща. А тут-то зарыта породистая собака! — Разгоряченный идеями, Поляков стянул с себя шерстяную кольчужку свитера. — С министерством проблем нет. Будут мотивировки — пошлют куда- хочешь. А их куча! Рак — проблема мирового значения. Нахрапом, естественно его не взять… Я это к чему… К тому, что на своей специфике как таковой далеко не уеду. А вот если вкрутить меня в дело… В общем ты мне остро необходим. Далее. Срочно вычищай всяких лукьяновых, и я помогу набрать покорных, расторопных ребят. А то что такое? Все тобой помыкают, любая сволочь.

Нехорошо, согласен?

Ой, умрешь… — вздохнул Прошин.

Командовать надо самому, постоянно держа коллектив в здоровом напряжении.

Только к чему все это? — машинально спросил Прошин.

Что?

Да так… Все это в итоге бесцельно.

Поляков откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.

Мне ясно. — Выбритые складки его щек брезгливо дернулись. — Ты просто лентяй с покушением на философию Гамлета. Быть или не быть? Так, что ли? Запомни, друг дорогой, с подобными душевными муками дело кончается дурдомом. Вы это бросьте, ваше величество… Ты живи, понял? Езди по свету, не считая денег, целуй красивых баб и читай интересные книги. Кстати, в какой-то их них сказано: не принимай жизнь всерьез, иначе крышка, задавит она тебя, жизнь-то… Не помнишь, кто это сказал?

Н-нет.

Значит, это сказал я.

------------------

Проснулся Прошин с теми же мыслями, с которыми и лег спать. А думалось просто и безответно: что будет?

Заседание партбюро назначили на три часа в кабинете заместителя директора, и ровно без одной минуты три Прошин вошел туда, мгновенно отметив: все тот же состав бюро.

Мясищеев — генерал- майор в отвтавке, — секретарь парткома — сталь в глазах и никакого юмора — и заместитель директора Далин — усталый, болезненный человек, из-за постоянных недомоганий собиравшийся на пенсию.

Вернемся… к прерванному разговору, — буркнул секретарь.

Мясичев грустно закивал головой. Далин отвел взгляд в сторону.

Значит так, начал Прошин, невольно подражая интонациям Полякова и обретая тем самым некую уверенность. — Насколька мне известно, в настоящий момент я фигурирую как мошенник, должный дать ответ за содеянное. Должен разочаровать: дело обстоит не столь захватывающе, как оно кажется. Я всего лишь жертва проблемы внутренней экономической неразберихи отдельной организации, а точнее нашего НИИ. Раскрою суть. Ни для кого не секрет, что при отсутствии в бухгалтерии наличных средсть платить за государственные интересы приходится, применяя практику липовых премий. Чтобы приобрести то, что не купить и за наличные, существует практика обмена с теми организациями, которые имеют нужное нам, на не имеют нужное им, что есть у нас. Мы списываем и дарим им, они списывают и дарят нам…

Так, — перебил его секретарь. — И что же подарили нам?

Да? — спросил Далин. — Что… подарили?

Микросхемы, — сказал Прошин. — Согласно договору… — Он вытащил из папки лист бумаги.

Лист пошел по рукам.

М-мм… — промычал Далин. — Подпись директора…

А с их стороны — Поляков, — сказал Прошин. — Это их акты…

Он выложил остальные бумаги. На актах стояли печать.

«Свежие…», — подумал Прошин с досадой.

Но не все сходится, — сказал Мясищев. — Здесь или неполная опись…

Да, — признал Прошин скорбно. — Возможно. Но порой подобной практикой приходится пользоваться без отоборажения ее в докуметах… И, если что-то не сходится, речь наверняка идет о мелочах…

Магнитофоны, комплект измерительной аппаратуры — мелочь, конечно…прокомментировал секретать.

Ну хорошо, можно вычесть из моей зарплаты, — сказал Прошин зло.

А не надо советов, — вступил Далин. — Мы сами сообразим, что из чего вычитать.

Более мы вас не задерживаем. Но через час я попрошу зайти.